Сибирские огни, 1949, № 3

Декабристы в Сибири были самыми ■осведомленными пушкинистами, сиби­ ряки прислушивались к каждому их ■слову, особенно к свидетельствам бли­ жайших друзей Пушкина, Пущина и Кюхельбекера. Несомненно, что сибиряки гораздо раньше познакомились через устные рассказы и личные воспоминания И. Пу­ щина обо всем том, что позднее узнал читатель европейской России из его книги «Записки о Пушкине». Книга эта увидела свет лишь в 5 0 -х годах. Об устных рассказах Пущина о Пуш­ кине вспоминает современник декабри­ стов в сибирской ссылке С. Семенов. Эти рассказы были самой сильной по­ пуляризацией личности гениального поэ­ та. С. Семенов пишет: «Больше других <о прошлом говорил И. И. Пущин. Он часто рассказывал о своей дружбе с А. С. Пушкиным, о самом поэте, о ли­ тературных собраниях, на которых А. С. Пушкин читал друзьям свои сти­ хи. У Пущина было много собственно­ ручных писем и рукописей Пушкина, которые И. И. показывал собеседни­ кам». Пушкина всегда сильно волновала судьба декабристов, в том числе его лицейских друзей Пущина и Кюхельбе­ кера. Известно, что одновременно с бес­ смертным посланием «В сибирь», Пуш­ кин отправил туда прекрасное стихотво­ рение, посвященное И. Пущину — «Мой первый друг, мой друг бесценный». Изгнаннику Пущину эти стихи принесли неописуемую радость: вновь он ощутил теплое, дружеское ободрение Пушкина. Об этом он писал: «Пушкин первый встретил меня в Сибири задушевным словом. В самый день моего приезда в Читу (5 января 1 8 2 8 г.) призывает меня к частоколу А. Г. Муравьева и отдает листок бумаги, на котором неиз­ вестною рукою написано было: '«Мой первый друг...». Отрадно отозвался во мне голос Пушкина!» И. Пущин принял все меры к тому, чтобы это стихотворение Пушкина по­ пало в печать. Стихи он переслал через пиеателя-сибиряка, автора «Конька- Горбунка» П. П. Ершова, своему дру­ гу П. А. Плетневу, и .последний напе­ чатал это стихотворение в 1 8 4 1 г. в журнале «Современник». Автор известных в Сибири воспоми­ наний И. И. Попов в своей книге «Ми­ нувшее и пережитое», сообщая о жиз­ ни декабристов Бестужевых в 4 0 -х го­ дах в Селенгинске, пишет, что у них была прекрасная библиотека, которая систематически пополнялась. Книги охотно давали читать всем желающим. А. М. Лукошников (сын селенгинского купца) брал у Бестужевых Пушкина и так заинтересовался им, что стал за­ учивать его наизусть. М. А. Бестужев, поощряя увлечение любимым поэтом, подарил Лукошникову сочинения Пуш­ кина. Наряду с трогательными и ценными «Записками о Пушкине» Пущина, не менее трогательны связанные с Пушки­ ным строки «Дневника» В. К. Кюхель­ бекера. На протяжении всей тяжкой жизни политического ссыльного перед Кюхельбекером стоял живой образ его любимого поэта и лицейского друга Пушкина. В 1 8 4 0 г. он записал в дневник: « 2 6 мая. Сегодня день рождения покойного Пушкина». Через короткий промежуток времени новая запись: «Се­ годня ночью я видел во сне Пушкина». Пушкин внимательно следил за судь­ бой изгнанника Кюхельбекера, посылал ему книги. В 1 8 3 4 г. Пушкин обратил­ ся в III отделение полиции с просьбой о «позволении доставить Вильгельму Кюхельбекеру экземпляр всех моих со ­ чинений». В декабре 1 8 3 6 г. Кюхель­ бекер пишет Пушкину свое знаменитое письмо из Баргузина: «Двенадцать лет, любезный друг, я не писал тебе. Не знаю, как на тебя подействуют эти строки; они писаны рукой, когда-то тебе знакомою, рукою этой водит сердце, которое тебя всегда любило, но 12 лет — не шутка. Впрочем, мой долг преж­ де всех лицейских товарищей вспомнить о тебе в минуту, когда считаю себя свободным писать к вам; долг потому, что и ты же более всех прочих помнил о вашем затворнике. Книги, которые время от времени пересылал ты ко мне, во всех отношениях мне драгоцен­ ны. Раз, они служили мне доказатель­ ством, что ты не совсем забыл меня, а, во-вторых, приносил мне в моем уеди­ нении большое удовольствие... Верь, Александр Сергеевич, что умею ценить и чувствовать все благородство твоего поведения: не хвалю и даже не благо­ дарю потому, что должен был ожидать от тебя всего прекрасного; но клянусь, от всей души радуюсь, что так случи­ лось» . В 1 8 3 6 году в Иркутском главном управлении Восточной Сибири возникло дело «относительно писем, посланных от государственного преступника Виль­ гельма Кюхельбекера, помимо установ­ ленного порядка в Санкт-Петербург к камер-юнкеру Пушкину и к здешнему городничему Ловцову». На переписку Пушкина с Кюхельбе­ кером обратил внимание шеф жандар­ мов Бенкендорф. Он сделал немедленно запрос генерал-губернатору Восточной Сибири Броневскому, а в апреле 1 8 3 6 г. Пушкину было III отделением полиции сделано следующее предуве­ домление: «Милостивый государь, Александр Сергеевич! Его сиятельство граф Александр Христофорович (Бен­ кендорф — Г. К.) просит вас доставить к нему письмо, полученное вами от Кюхельбекера, и с тем вместе желает непременно знать, через кого вы его получили». К сожалению, до нас не дошли от­ ветные письма Пушкина Кюхельбекеру, но на го, что они действительно были,