Сибирские огни, 1949, № 3

— Да я ведь мигом, чтобы тебе сказать. — Митенька заторопил­ ся. — На слете зачитали приветствие Рогова, сам он не мог прибыть, потому что лежит на квартире. Ух, и хлопали! — А насчет президиума, если все по порядку... Так вот сидит сам Митенька — Дмитрий Голдобин, слева от него парторг — все в коло­ кольчик звонит, а справа... — Дмитрий Голдобин слегка приподнял нос, — справа сидит ми-нистр! — И ты понимаешь, как сел, посмотрел на меня и сказал: «Ого!» Чего это он, ты не знаешь? Не выгони его Михаил, заговорился бы парень — до такой степе­ ни его сегодня переполняли самые бурные впечатления. Минут через де­ сять Черепанов с трудом встал и, пользуясь вместо костыля стулом, проковылял на балкон и лег с открытой грудью на прохладные перильца. Внизу, по цепочкам и созвездиям огней угадывались линии улиц, контуры кварталов. В серебристых сумерках, на противоположном ска­ те не видно было домов, и от этого светлые квадратики окон казались вделанными прямо в гору. Невольно отшатнулся, когда заметил, что рядом кто-то стоит. Не прежде, чем он вгляделся пристальнее, девушка сказала: — Это я, Миша... — Шура... — Черепанов отыскал ее руку. — Слушай, Шура! Земля дремала. Над горизонтом неслышно ступала негасимая сине­ ватая зорька, на севере, по ту сторону гор, полыхали зарева огней над городами и рудниками. Неподалеку, в темных зарослях пихтача, крича­ ла птица-невидимка, и почему-то казалось, что вся земля легко и рав­ номерно поднимается и опускается, что дышит земля Кузнецкая — древ­ няя, сильная, младая. Конец первой книги.