Сибирские огни, 1949, № 1

— Попал! — охнул {Дубинцев снова и, еще плохо соображая, на четвереньках быстро пополз в противоположный конец брошенной выработки. Наткнувшись через три— четыре метра на завал, он сел и рас­ терянно покривил губы: «Как слепой ко­ тенок тычусь...». Где-то недалеко опять глухо и тяжко зарокотало, звук накатывался, словно из- под земли, и воспринимался не слухом, а всем телом. Решив, что это разрушается нижняя часть лавы, Дубннцев бессильно опустился на покатую почву, почувство­ вав себя вконец опустошенным. И сам пропал и лава пропала! Хоть го­ ловой бейся о глухую стену, хоть зубами ее грызи — ничем не поможешь! А кто виноват? Да сам же он, случайно оказав­ шийся начальником целого участка. Бес­ таланный, соглашатель! Разве на его мес­ те кто-нибудь другой уступил бы этому Очередько, разве человек со здравым смыс­ лом допустил бы такое преступное нару­ шение элементарных правил эксплоатации? А ведь была такая поддержка со стороны Рогова, который прямо заявил, что он, Ду- бинцев, прав! — Прав! — Дубинцев презрительно фыркнул. Высказать правильную мысль, занять правильную позицию — это даже меньше полдела, а основное— это отстоять правду. Отстоять! И вдруг в тихом, давящем сумраке пе­ ред ним встало милое, маленькое лицо Апнушкн, согретое неизъяснимым сча­ стьем. «Ты у меня умница, гений!». — Гений! — попробовал он снова -съязвить, но ничего не получилось. Волна острой жалости захлестнула его сердце, жалости к себе, к Аннушке, чье счастье оборвалось на самом взлете, к товарищам, которые теперь грудью бросаются на. за­ вал, которым теперь труднее, чем ему, Ду- бинцеву, потому что они не знают, где он, жив ли он. Они его будут искать в самой лаве, но для этого надо перебрать тысячи тонн породы, пройти сотни метров беспо­ лезных нарезок. Как-то они приняли весть об аварии, о гибели одного из членов своей большущей ■семьи? И сколько прошло времени, как ла­ ва рухнула? Деренков, конечно, уже сообщил о слу­ чившемся в диспетчерскую. Раздается зво­ нок в коммутаторе. Дежурит Инна Са­ вельева — девушка с певучим голосом. «Где?!» — спрашивает Инна и у нее бледнеет обыкновенно розовый маленький носик. «Где? — переспрашивает она. — В тридцать первой? Дубинцев Коля?!» Трясущимися руками девушка включает аппарат «на-циркулярно». Звопят телефо­ ны в кабинетах Дробота, Филенкова, пар­ торга Бондарчука, в тресте, в горкоме... — Авария в тридцать первой! Погиб техник Дубинцев! — Дубинцев? — Молодой техник? — Как же он допустил? — Вызвать горноспасательную! — Не поможет! — Вызвать!! Холодом сковывает тяжкая весть Ан­ нушку.«Коля?!» — спрашивает она без­ звучно и встает, и лицо ее каменеет. Дубинцев откидывается на спину. Пет, лицо Аннушки вот таким окаменевшим он не может представить. Она вспоминается подвижной, как серебристая капелька рту­ ти, гибкой, звонкоголосой, какой он знал ее в последние четыре года. В причудливых сочетаниях, как в цвет­ ном калейдоскопе, перед ним мелькают со­ бытия этих лет. На далеком карельском перешейке только что закончилась война с белофиннами. Вдвоем с однокашником Гошкой, Дубинцев решает весной ехать па север. Это чепуха, что нм только по че­ тырнадцать: если уж начинать большую жизнь, то как можно раньше. Кто знает, какими открытиями порадуют они Роди­ ну? (Как хохотала Аннушка, когда он ей рассказывал об этой своей попытке про­ славиться). Из экспедиции на север ниче­ го не получилось, потому что денег хва­ тило только до первой узловой станции. Зимой 1942 года он недели три ходил в военкомат, но, несмотря на многочислен­ ные заявления и устные просьбы, на фронт его не отправили. Вместо этого он попал в Кузбасс, в ФЗО, а потом оказался студентом горного техникума в Прокопьев­ ске. «Дерзай!» — сказал ему отец, агро­ ном одного из алтайских райзо. С этого и началась сознательная жизнь: он почувствовал себя вдруг своим, нуж­ ным человеком среди шахтеров. Вот он первый раз на шахте. Уголь дол­ бил вручную. — Трудно, зато полезно, уголек-то на­ зубок испробуешь, — сказал десятпик. Через полчаса отмахал руки и, при­ строившись спиной к шершавой стенке уступа, задремал. Проснулся от крепкого толчка в плечо. Рядом сидел пожилой шах­ тер. Дубинцев еще и сейчас краснеет, вспоминая об этой минуте. — Ты кто? — спросил у него шахтер, а потом зло пожевал губами и стал неис­ тово ругаться. — Ты кто, студент? Нуж­ ный в государстве человек! Какие- же твои