Сибирские огни, 1949, № 1

— А ты не суди строго, — возразил Рогов, поднимая рюмку, — это я за твое здоровье... Но он не успел пригубить вино. В ко­ ридоре кто-то тихо поскребся, отыскивая в темноте ручку, потом раза два тихопь- кю стукнул. Рогов повернул ключ, открыл дверь. На площадке, почти невидимый в темноте, стоял человек в военной форме. — Войдите! — сказал Рогов. Человек стоял, словно боясь ступить через порог. — Ну, входите же, что вы? — повто­ рил Рогов. Человек сделал шаг вперед и, остано­ вившись у косяка, вытянул руки по швам. Еще не понимая, что это значит, еще не услышав голос вошедшего, Рогов почув­ ствовал, как кровь горячей волной хлыну­ ла от сердца к лицу. — Гвардии сержант? — Так точно, товарищ гвардии капи­ тан! — У парня щак и брызнул из глаз лучистый свет, но он еще строже вытя­ нулся и особенно твердо отчеканил: — Разрешите доложить, товарищ гвардии ка­ питан, до Берлина дошли!... Жарко Берли­ ну было! Рогов порывисто шагнул вперед и рас­ крыл объятия. — Солдат ты мой дорогой! Каким вет­ ром тебя... — Товарищ гвардии капитан!... Това­ рищ! — Не закрывая глаз, сержант пла­ чет, даже не замечая этого-;- Рогова тоже душит горячий комок в горле, но он смеется. — Степа, оставь капитана... доследую­ щего раза. Меня же Павлом зовут. — Непривычно же... Обнялись до хруста в костях, потом долго глядели друг другу в глаза и опять обнялись. Данилов доверчиво, по-братски прижался лбом к плечу Рогова и негромко признался: — Ехал, ехал и думаю: дай загляну, какой он теперь? А ведь хороший был, грозный! — Не забыл? ■— На всю жизнь! — А ведь я как будто знал? — Рогов подхватил Дапилова за талию и подвел к столу. — Смотри, одна рюмка на взво­ де, а вторую ,мы сейчас зарядим... — По сто фронтовых? Помните, как в Познани? — А у Згежа? — А помните, как старшина Чистяков на минах картошку варил? — А этот... как его... Ну, который от­ казывался трофейные продукты есть... — Гуляевич. Убили его... — Мпогие не вернулись... — Рогов задумчиво переставил портрет на столе. — Ваша девушка? — показывает гла­ зами Данилов. Ипженер улыбнулся. — Ну, что ж, давай выпьем за встре­ чу, за возвращенье! -— За жизнь, товарищ гвардии капи­ тан! Просидели почти до утра,, близко при­ двинув стулья. И столько переговорили за эту ночь, столько вспомнили!.. — А как же вы меня тогда откопали? Я так и не знаю толком, — спохватился под утро Данилов. — Вас же назавтра самого... — А чорт его знает! Помню одно: во­ ронка большая, я ее всю по краям пере­ копал и вдруг вижу торчит ботинок. По бстинку почему-то и определил, что жив мой снайпер. — А вот сам не поберегся... — не­ заметно переходит на ты Данилов. — Нельзя было. До Зееловских высот оставалось километра полтора, а от этих высот до Берлина — рукой подать..-. А чго бы ты сказал, Степа, — перебивает вдруг себя Рогов, — что бы ты сказал, если бы меня тогда в самый горячий час отстранили от командования? — Значит, это был бы не ты, — не- задумываясь отвечает Данилов. — И я бы ничего не сказал, или бы сказал, что правильно сделали. Рогов смеется. — Хитер, солдат! Под утро от усталости и выпитого коньяка, сержант заметно охмелел и уже не так строго следил за собой. — Ну, а планы на жизнь какие? — спросил Рогов. Данилов помедлил и отмахнулся. — Мутно у меня с планами, товарищ гвардии капитан. Проще( простого было бы снова под твою команду, но кто же его знает, какая она из себя... шахта-то? ГЛАВА X II Проснувшись утром на диване под час­ той полотняной простыней и не обнаружив в комнате Рогова, Данилов долго трудил­ ся над запиской, которую, усмехаясь, оза­ главил: «Объяснительная записка». «Нрошу извинить, если чего лишнего на­ говорил, — писал он нетвердым учени­ ческим почерком. — Крутят меня сейчас всякие мысли. Война кончилась, и я, не переставая, думаю о жизни. На фронте я