Сибирские огни, 1949, № 1

тех же черепановцев с седьмого, что они думают о работе? Не сомневаюсь, что от­ вет будет один: «Можем и будем теперь работать по-стахановски!». Постепенно речь Рогова становится жи­ вее, проникается взволнованными, заду­ шевными интонациями, голос его дрошул, когда он спросил негромко: — Но почему все же только в этом месяце на шахте произошло четырнадцать обрушений в лавах? Почему только за двадцать три дня выведено из строя де­ вять моторов? Почему в журнале регист­ рации аварий обо всем этом часто стыд­ ливо умалчивается? В данном случае, кого стесняются командиры нашей шах­ ты? — переждав секунду, Рогов коротко ответил, словно выдохнул: — потому все это происходит, товарищи... потому что есть среди нас разгильдяи и неучи. Есть! Оп хотел продолжать, но тут словно дверь распахнули в шумный простор. Всколыхнулось, закричало, заговорило со­ брание. — Правильна-а! Верна-а! Тащи лен­ тяев на свет! Кто-то тянулся обеими руками к пре­ зидиуму. — Слова! Прошу, председатель, слова! Бондарчук быстро кивнул Рогову. — Продолжайте! — Я считаю... — Рогов оглянулся па Дробота, который снова сидел в президиу­ ме, и, не спуская с него глаз, подчерк­ нул: — эта не только я считаю. Парт­ организация второго района в своем вче­ рашнем решении заявила, что нельзя больше медлить с коренным пересмотром технологических приемов в основных за­ боях, технология эта перенесена с верхне­ го горизонта на нижний механически, без учета изменившейся геологической обста­ новки. Товарищ Севастьянов в техническом от­ деле много работает, но почему до сих пор нет паспортов для крепления в но­ вых забоях, а таких забоев у нас поло­ вина. И еще один вопрос: почему у нас на шахте до сих пор шарахаются при од­ ном только упоминании о цикличности? Почему до сих пор мы пытаемся выез­ жать на днях повышенной добычи? Ре­ корд хорош и даже необходим, когда на его примере учатся сотни и тысячи лю­ дей, но что такое рекорд, если в жертву ему приносятся элементарные интересы производства, если за ним скрывается мел­ кое, мещанское любованье собой: «Посмот­ рите, мол, какие мы хорошие, славные ребята, какие мы умеем, иногда, откалы­ вать коленца!». Кто-то в зале засмеялся, на него за­ шикали. Рогов давно уже спрятал бумаж­ ку с конспектом в карман, вышел из-за- трибуны на самый край сцены. И когда он спросил: «Может быть, вы мне раз­ решите сказать еще о дисциплине?» — на него коротко стоголосо дохнуло: — Говори!.. Он говорил и о дисциплине в самом широком понимании этого слова, о желез­ ной государственной дисциплине. — Я иду в лаву — врубмашина стоит,, хотя конец смены, а половина забоя не подрезана. Машинист чинит рукавицу. Почему? «Нужно, говорит, заменить сило­ вой кабель, я этого не могу сделать». В штреке люкогрузчик дремлет, а во­ круг болото, ни пройти, ни проехать. Кто после этого осмелится сказать, что эти люди не забыли о своем долге, что они государственные люди? Но много ли у нас таких? Мало! Спра­ вимся мы с ними? Справимся! Мы — это весь коллектив, вся шахта. Но нельзя забывать еще одного. Вот здесь сидят стахановцы. Сколько их? Полтораста— двести человек. А ведь весь коллектив «Капитальной» во много раз больше. Вы понимаете, какая огромная си­ ла просится нынче на простор новой пя­ тилетки! Расчистить дорогу в этот про­ стор наша с вами задача, задача лучших, таких, как Афанасий Петрович Вощин... Знаете? — Знаем!.. — Коммуниста Некрасова знаете? — Знаем!.. Рогов перевел дыхание. — Они на втором районе не одиноки... Верите им? Коротким раскатистым громом аплодис­ ментов ответил зал. Рогов наклонил го­ лову. — Спасибо, товарищи. Второй район не обидит больше вас ни одной плохой сменой. Как в тумане, как на чужих ногах, прошел он за кулисы и чуть не столк­ нулся с начальником шахты. — Здорово! — Дробот стал в полобо- рота к Рогову, медленно протянул руку: — Здорово, инженер, у тебя получается.., Распнул ты сегодня меня, как на кре­ сте. Век буду науку помнить. Рогов не успел ответить, подошел Бон­ дарчук. Закуривая, приподнял спичку, по­ светил в лицо инженеру, усмехнулся, опу­ стив взгляд на огонек папиросы: — Считаю, Павел Гордеевич, что раз­ говор наш с тобой... предварительный со­ стоялся. Рад.