Сибирские огни, 1949, № 1

— Уймите, пожалуйста, свою моло­ дежь! — попросил он ипженера. — Па sac ссылаются. У входа в полном сосшве митинговала бригада Черепанова. — Бюрократы! — петушился свет­ ленький крепыш, фамилию которого Рогов не упомнил. — Примите меры, Павел Гордеевич! Говорят, что мы не стаханов­ цы, понимаете? Да я, может быть, от рождения стахановец! Митинг этот немного рассмешил Рого­ ва, но он довольно легко уговорил моло­ дежь вернуться в общежитие, сославшись яри этом на то, что здесь Черепанов, а клуб все равно не вместит всех желаю­ щих. — Скандалят? — с тревогой спросил Черепанов, когда они усаживались рядом м большом зале. — Обиделись страшно! — повторил Рогов слова самого же бригадира. — И я тоже. — И вы? — Конечно. Вам бы сегодня всей бригадой в президиуме сидеть, а вас и на порог не пускают. Обидно! Ну да ладно, яослушаем, что умные люди скажут! ^ Первым выступил знаменитый забой­ щик третьего района Хмельченко. — Мне письмо с соседнего района при­ слали! — сказал он. — Забойщик Де- ренков прислал. Давай, говорит, товарищ Хмельченко, соревноваться. Ну что ж, думаю, давай, товарищ Дсренков! А йотом почитал письмо, подумал и за­ скучал. — Нельзя ли яснее? — кричит кто-то *3 зала. — Можно яснее, — _соглашается Хмельченко под возбужденный гул собра­ ния. — Во-первых, что такое есть ста­ хановец? Стахановец — это, по-моему, тот человек, у которого душа постоянно тревожится о своем деле — вот что та­ кое стахановец! — Общие слова! — прерывает оратора Очередько. — Я извиняюсь! — Хмельченко вы­ ставляет перед собой ладонь, как щит. Я извиняюсь, прошу не путать меня. — Не мешайте ему! — раздался мно­ гоголосый крик. Бондарчук постучал карандашом по графину. — Продолжайте, товарищ Хмельченко. — А этой душевной тревоги в письме Деренкова нет! — медленно и тяжело, точно гвозди заколачивая, говорит Хмель­ ченко. — Он мне чего пишет: «выпол­ нять ежесуточно норму не меньше ста .процентов и давать в месяц по три вы­ дающихся рекорда». Так ведь это же цирк получается! Как же мы с такой работой о пятилетке в четыре года говорить будем? Рогов осторожно оглядывается, чтобы узнать, какое впечатление производит речь Хмельченко на слушателей. Совер­ шенно неожиданно над его ухом раздает­ ся требовательный крик Черепанова. — Прошу слова! — Как фамилия? — спрашивает Бон­ дарчук. — Черепанов, моя фамилия! — при­ встав отвечает молодой бригадир. — После Хмельченко будете говорить, — решает Бондарчук. Черепанов снова усаживается, и Рогов слышит, как он шумно дышит. Наконец, председатель называет его фамилию. Бригадир под­ нимается на сцену и с усилием произ­ носит. — Я от имени бригады... — ему по­ хватает дыхания, он косо застегивает коротенький зеленый пиджачок и уже спокойно добавляет: — Шесть человек вас, из ФЗО недавно. На седьмом участке работаем. А Очередь­ ко ежечасно лается — это наш началь­ ник. Вот он! — забойщик ткнул паль­ цем в первый ряд и, переждав короткий сочувственный смешок в зале, продолжа­ ет. — Я сюда, можно сказать, зайцем пробрался, потому что не стахановец. По правильно здесь сказал товарищ Хмель­ ченко: пятилетка-то идет! Вот бригада и поручила мне вызвать на соревнование самого выдающегося мастера. Это, значит, вас, товарищ Хмельченко! — Черепанов вежливо наклоняет голову в сторону пре­ зидиума, где Хмельченко усиленно расти­ рает ладонью покрасневшее лицо. — И еще мы хотим, чтобы на следующем сле­ те присутствовала вея наша бригада... Так мы решили. — Ох, отпаянный! — вспарывает ти­ шину чей-то восторженный крик. Хмель­ ченко ожесточенно' бьет в ладоши, бурные аплодисменты прокатываются по всему за­ лу. В это время из-за кулие выходит Дробот. Он тоже неторопливо аплодирует и наклоняется с каким-то вопросом к Филеикову. Главный инженер улыбается и кивает в сторону Черепанова. А забой­ щик, ободренный всеобщей поддержкой, уже заканчивает свою короткую отрыви­ стую речь. — А еще вот что: объявляем себя комсомольской бригадой имени Героя Со­ ветского Союза Степана Данилова! И снова загремели аплодисменты, снова теплые, ласковые улыбки засветились на лицах. (В президиуме поднимается Бон­ дарчук.