Сибирские огни, 1948, № 6

— Домашность не на кого оставить... Да и ни к чему это нам, крестьянам... — Ошибаетесь. Глубоко ошибаетесь. В прошлом году из соседней с вами деревни Кривой у нас учился крестьянин Гребнев: очень доволен остался... — Кривинцам, может, и годится такое ученье, — они огородами промышляют. А мы — хлеборобы, пашню пашем: нам ба­ ловаться некогда... Так они и расстались в ту осень, не договорившись ни о чем, кроме мха. Вернувшись на свою заимку, Ермолаев сделал в огороде маленькие лунки, ткнул в них саженцы и присыпал землей. А на следующее лето, заглянув в огород,. обна­ ружил — торчат сухие прутики. К тому времени слава о фруктовом садике Греб- иева уже прошла по всей округе, и Ер­ молаев ревниво спрашивал себя: «Почему же так получается? У Греб- нева, сказывают, яблоки выспевают, а у меня посохли. Рука у него легкая, что ли?..» Тот неловкий разговор с Тяжелыйко- вым не уходил из памяти и даже порож­ дал упрек: «Надо было расспросить обо- всем: как садить, как поливать...» Ехать к садоводу было неудобно, а от­ ступать не хотелось, и Ермолаев отпра­ вился к Гребневу. Филимон Иванович по­ казал ему свой садик, согласился, что ру­ ка у него, Гребнева, для растений легкая, но тут же заметил: — Главное дело не в руке, а в сердце. Важпо, чтобы в сердце была любовь. Серд­ це сделает руку легкой и заставит всему научиться. ДомойЕрмолаев вернулся с новыми са­ женцами и посадил их так, как советовал Филимон Иванович. Деревца принялись, весной зазеленели, а через четыре года дали первые плоды. К тому времени в поселке Кутужеково организовался колхоз «Объединенный труд», и председатель, за­ глянув однажды в огород к Ермолаеву, об­ радовался: — Доморощенный садовод появился! Это хорошо, хорошо. Как раз человека на курсы требуют. Вот тебя мы и откоман­ дируем, — объявил он. — Все равно из- за больных ног ты в поле не работник: трудодней мало будет1 — себе в убыток. А в саду помаленьку ковыряйся... Заметив, что Ермолаев помрачнел, пред­ седатель продолжал восторженно: — А сад мы с тобой разведем — всей Сибири на удивление. Вот как! Будешь ты у нас человеком уважаемым, знат­ ным!.. И сразу по-деловому сообщил: — Завтра жеребца запряжем и отве­ зем тебя на опытное поле. Ермолаев улыбнулся. Он вспомнил свой разговор с Тяжельниковым. Тогда садо­ водство назвал баловством, а теперь в колхозе, кажется, по-серьезному говорят о саде. Если собрание решит, что надо сад — он поедет учиться. Не потому, что он ищет для себя легкие трудодни, а что­ бы знали — колхоз все поворачивает по- новому, по-научному. Первый сад в кол­ хозе — дело рискованное, но, если собра­ ние доверит, он, Ермолаев, пойдет на этот риск. Он докажет, что у него легкая рука, потому что в сердце — любовь к растениям. Весной Павел Сергеевич вернулся с курсов. Ему предстояло выбрать земель­ ный участок для сада, и он пошел туда, где была его пашня: земля хорошая, по­ селок — рядом, озеро —' близко. Со вре­ менем можно будет поставить насос и про­ вести воду в сад. А главное — каждый метр земли знаком: с закрытыми глазами можно сказать, где лучше посадить ябло­ ни, где — сливы и вишни, где — смо­ родину и малину. По ту сторону бугра поздней осенью и ранней весной бушуют песчаные бури, несут песок с холмов, где безрассудно был вырублен лес. А сю­ да песчаные волны не докатываются. Здесь хороший чернозем. Еще недавно крестьянин Ермолаев собирал здесь непло­ хие урожаи пшепицы, теперь колхозный садовод будет выращивать яблоки. Сейчас под старым садом колхоза «Объ­ единенный труд» 23 гектара. Почти поло- вину этой площади занимают стланцы южных и мичуринских сортов. Крупно­ плодных яблок в этом году собрано де­ вятьсот пудов да ранетки около шести тысяч пудов. Слива давала до пятидеся­ ти килограммов с дерева. Но не этим знаменит сад колхоза «Объединенный труд». Высокие урожаи фруктов теперь в Минусинском районе уже не редкость. Он знаменит гибридами Ермолаева. У ворот сада нас встречает маленький человек. Бритое лицо его уже изборожде­ но морщинами, но и в пятьдесят пять лет оно светится юношеской свежестью и задором. Это подводит минусинских фото­ графов: снимают старика, а на карточках — юноша. Я помню один снимок мо­ лодой человек за микроскопом. Снимок был сделан в зимнюю пору, в хате-лабо­ ратории. На голове у садовода старая фуражка, тысячи раз промытая дождями, избитая ветрами, с рыжим верхом, с изломанным матерчатым козырьком. Под сереньким