Сибирские огни, 1948, № 6

мне кажется, что здешние яблоки вкуснее наших волжских... Садоводведет нас в жарко натопленную избу. Там в углу стоит огромная бочка, резиновая трубка из нее опущена в ста­ кан с водой. — Вот заводим новое производство.— Садоводпохлопывает рукой по бочке. — В праздник думаем колхозников своим винцом угостить. Это сок Пурпурки. А се­ мена, оставшиеся после отжимки сока, по­ сеем в питомнике. Мы решили больше не сеять дикую Сибирку. Ранетка пурпуро­ вая для окулировки лучше — крупная, выносливая, по урожаю богаче всех си­ бирских яблок. На нее и будем прививать крупноплодные сорта... I Рядом — другая елань. Там — сад колхоза «15 лет РККА». О нем еще в 1939 году было сказано в книге «Всесо­ юзная сельскохозяйственная выставка»: «Весьма поучителен опыт колхоза име­ ни 15-летия РККА, Минусинского района, Красноярского края. Колхоз вырастил сад на площади в 13,7 га, в том числе 11,7 га яблонь в кустовой и стелющейся фор­ ме. Стелющиеся деревья на зиму приги­ баются к земле и заваливаются снегом. В 1938 г. колхоз собрал 194 центнера пло­ дов». В павильоне «Садоводство» были пока­ заны экспонаты пятнадцати лучших садо­ водческих хозяйств страны — шести сов­ хозов и девяти колхозов. Из передовых колхозов Сибири были представлены два — сельхозартель имени Молотова, Шипуновского района, Алтайского края, и сельхозартель «15 лет РККА». Уже в то время минусинцы по площади садов шли впереди алтайцев. Соседи живут дружно — между сада­ ми двух колхозов одного и того же села нет изгороди, и мы не замечаем, как пере­ ходим из сада в сад. Маленькая дорожка ведет к центру елани. Справа — густой бор, слева — плодовые деревья. Высокие кусты ранетки сменяются стланцами, по­ том яблоня уступает место сливе и виш­ не. Все деревья уже давно раздеты ветром, только вишня Бессея остается в осен­ нем наряде: острые лезвия листьев ее ка­ жутся раскаленными докрасна. Солнце са­ дится за высокие вершины, запорошенные свежим снегом, и листья на кустах мед­ ленно остывают, из огненных превраща­ ются в бурые, вечерний ветерок пересчи­ тывает их, но они уже не отзываются тем веселым шумом, который был знаком ему в летнюю пору, а похрустывают, будто ржавая жесть. От садовой сторожки отъезжает пустая телега, мальчуган в черной барашковой шапке взмахивает вожжами, кричит, при­ свистывает, но старый конь не боится уг­ роз и равнодушно тянет телегу по до­ рожке возле самого леса. Мальчуган на выдерживает, спрыгивает на землю и, остановив коня, начинает откручивать вер­ шинку березки. От сторожки доносится окрик: — Ты что делаешь, озорник?.. —- А что тебе?! — огрызается маль­ чуган. — И в лесу сломить нельзя? Все тебе жалко... — Да, нельзя. — От сторожки идет к мальчугану кряжистый человек, с давно небритым лицом, с мягким, но внушитель­ ным голосом. — Так ломать нельзя. — А как еще по-другому?.. — не уни­ мается мальчуган. — Вот если я тебе голову отломлю, тебе поглянется? Ты не смейся — это не шутка. — Кряжистый человек останав­ ливается возле мальчугана. — Не погля­ нется? А дерево зачем губишь? — Он бе­ рет вершинку березки, приподымает ее, чтобы поставить на место, но она валится на другую сторону. — Ишь, чего на­ делал — голову отмолол! Тебе прут ну­ жен? Мальчуган молча кивает головой. — Так это очень просто делается. — Строгий человек достает из кармана кри­ вой садовый нож, нагибается и срезает у березки нижнюю ветку. — Вот так прутья добывают... Мы подходим к телеге, и Соломин, улыбаясь, спрашивает строгого хозяина: — К порядочку приучаешь, Иван Ильич? — Да вот все пакостят, озорники. А я видеть не могу, когда дерево ломают: душа у меня не выдерживает, — объяс­ няет строгий человек — колхозный садо­ вод Костин. — Прежде я сам вот так же березам головы свертывал, а как занялся садоводством, жалость появилась, будто мне сердце подменили. Понимаете, как они действуют, эти сады. Надо мной еще не­ давно смеялись, что я за мальчишками гоняюсь да учу их прутья сламывать, а теперь и в поде наши колхозники стали беречь каждый прутик. — Человек не только преображает зем­ лю, но и сам изменяется, — говорит Со­ ломин. — Есть мудрое изречение: человек, вырастивший дерево, отличается от того, который не вырастил дерева. ,— Да, справедливо сказано, — под­ тверждает Иван Ильич. — Вот у нав те­