Сибирские огни, 1948, № 6

Снова аплодисменты, приветствия, ло­ зунги в честь матери героя, в честь победы, в честь Сталина. — Записать навечно в списки партий­ ной организации нашего Сталинградского- Берлинского гвардейского полка Петра Хлюстина, — громко, заглушая всех, про­ износит Кочетков. В ответ на это предложение подымает­ ся лес рук. XVI 9 мая — День Победы. С утра погода •стоит мозглая. К полудню разыгрывается ясный день. Салют назначен на девять часов вечера. Для производства салюта берлинские полки, по приказу командую­ щего, выведены к рейхстагу. Под ногами валяются гипсовые головы, каски, мечи, щиты, руки и ноги обломан­ ных рыцарей и курфюрстов, украшавших когда-то фасад и вестибюль рейхстага. Бронзовую статую тевтонского меченосца кто-то сбросил с постамента и воткнул головой в кучу щебня. Тут же валяются об­ ломок фашистской свастики н помятый герб с изображением орла. На площади от оперного театра до рейх­ стага толпятся люди. Здесь собрались представители почти всех стран мира. До салюта остается несколько минут. Мать Хлюстина сидит в окружении бой­ цов. Она поддерживает Чеботаря и вни­ мательно слушает Ладыженко, который, перебивая Кручинина, рассказывает о по­ следних часах сражения за рейхстаг. По­ дина Лопатина, счастливая, раскрасневшая­ ся, номогает Фитае-ву держать лейтенан­ та Буркова, который, взобравшись им на плечи, как дятел, долбит корявую стену рейхстага, вйсекая надпись: «А я из Си­ бири сюда пришел. М. Б. С.». Раздается первый залп салюта. Расцве­ тает небо созвездиями ракет. Долгои неуемно гремят советские пуш­ ки и пулеметы, на небе Берлина радуга Победы. В ослепительном свете стоят не­ подвижно тысячи людей. Па площади появляется Чуйков. Его мгновенно подхватывают десятки рук. — Хватит, хватит, закачаете, — про­ сит Василий Иванович, взлетая над голо­ вами гвардейцев. Гвардейцы бережно опускают командар­ ма на землю. Опираясь на плечи солдат, утирая лоб, он говорит усталым голосом: — Спасибо вам, солдаты, за все спа­ сибо! Кочетков, Ладыженко, Петрович, Бурков не могли принять участия в чествования командующего. Восторженно подбрасывая кто костыль, кто пилотку, они кричали: — Еще! Еще! ...Мне вспомнился последний день Ста­ линградской битвы. Это было 2 февраля 1943 года. Стоял холодный день. По Волге тянулись длин­ ные вереницы пленных.^ Чуйков вышел на берег принять этот необычный парад, не­ надолго привлекли его внимание колонны пленных «завоевателей». Он остановил свой взгляд на другом. В тот год против поселка «Красная слобода» образовалась большая полынья, и лед оказался бессиль­ ным заковать в том месте волжскую воду. Чуйков долго смотрел на эту полынью, из которой в тот день особенно сильно клу­ бился пар. — Волга теплом дышит, значит, скоро начнется ледолом, — сказал тогда Васи­ лий Иванович. И вот сейчас мне хочется крикнуть: — Василий Иванович, ледолом прошел! Советская Армия разнесла на куски фа­ шизм, сковывающий народы Европы. На­ чался разлив, и сюда, в Европу, пришла весна человечества... — Да, — взволнованно произносит стоящий подле меня Кочетков. — Когда идешь в гору — только одышка, а взой­ дешь — пот градом выступает, и тогда легче... Он оборачивается ко мне н, помолчав, продолжает: — Ведь так, товарищ замполит? Теперь нам легче дышать будет. А когда легко дышится, тогда голова свежеет, и руки са­ ми дело ищут. Вот у меня одна осталась, а зудится, тоскует по работе... — Равняйсь! — неожиданно раздается команда. Кочетков привычно прижал руку к бед­ ру, выправил грудь, повернул голову на­ право и, опомнившись, вопросительно по­ жал плечами, будто спрашивая, а куда же теперь ему строиться. Он не заметил, что оказался в голове колонны. Роты выравнялись, гулко, но четко развернулись в походную колонну и, в ожидании очередной команды, затаили ды­ хание. — Ша-го-ом... марш! Грянул оркестр, дрогнула мостовая. Впереди колонны, развеваясь на ветру в словно озаряя площадь, поплыли знамена полка: на гвардейском — Ленин, на шефском — Сталин.