Сибирские огни, 1948, № 6

дев, как на моей руке вьется тонкая чер­ ная змейка. Все внимательно следят за ней. Каждый старается облегчить ее ход. — Пошш... — восторженно кричит кто-то и тут же замолкает. Отпущенный провод провисает. Никто не двигается с места. Слышно какой поднялся шум там, куда уполз Гелов. Пулеметы и «фаусты» яростно бьют по мосту. — Не дошел, — медленно выговарива­ ет Фитаев. Он берет из моих рук провод и натягивает его. Я не верю, что Гелов убит. Осторожно, концами пальцев дотрагиваюсь до прово­ да. Вместе со мной над ним наклоняются бойцы, словно это не простая стальная проволока, а пульсирующая аорта, иду­ щая от сердца связиста... — Скончался, — глухо, со вздохом про­ износит Фитаев и вдруг гневно кричит: — забросаю камнями и фашистами этот ка­ нал, сравняю с землей, чтоб его век пе было! После победы сам приду и забро­ саю!.. Слова Фитаева звучат как клятва. Ес­ ли б ему дать волю, он сейчас же схва­ тил бы кирку или лопату и безустали ворочал бы глыбы, чтоб не только зава­ лить этот канал, но и целиком смести и яерепахать кровавое гнездо фашизма. !*** Тяжело смотреть за работой сильных рук Фитаева. Он тянет провод, на конце которого привязан Гелов. Тело отважного связиста сплошь изрешечена пулями. Полина Лопатина приносит два венка. Один она возлагает на голову Гелова. Скоро конец битвы, и поэтому смерть -каждого переживается особенно тяжело. — Товарищ майор, они все погибли? — тихо епрашивает Лопатина. Она не знает, что мы слышали гармошку Ладыженко. — Почему же «все»? Это еще неиз­ вестно. — Бурков жив? — Девушка, покрас­ нев, стоит в нерешительности. Затем под­ ходит к Гелову и опускает у его головы второй венок. В подвале, из которого бросились в атаку и не вернулись назад хлюстипцы, становится тесно. Бойцы заходят простить­ ся с погибшим товарищем... Незаметно наступило утро Первого Мая. Из каждого окна, из проломов, из каж­ дого отверстия разрушенных стен выгля­ дывают хоботы орудий. Пушка Фитаева, .запорошенная пеплом, стоит над ними с захлопнутым затвором на боевомвзводе. Выносят святыню полка — знамя. На­ ступают торжественные, напряженные ми­ нуты ожидания. Все знают, что знамя бу­ дет вручено четвертой роте. К флажкам, приготовленным для водружения на домах по ту сторону канала, прикреплены порт­ реты Хлюетина. Зачитываю приказ: «Впе­ ред, на уничтожение врага». ■Первой на этот приказ отзывается пуш­ ка Фитаева. — За Гелова нате, сволочи, — дергая шнур, кричит Фитаев. — За Хлюетина! — По фашистскому отродыо — огонь! — Огон!ь Огон!ь Огонь! От каждого залпа оседают и рушатся стены, возвышающиеся над каналом. Фк- таев бьет на выбор. Он сметает в первую очередь те цели, которые мешают выру­ чить группу Ладыженко. Может, там все погибли, но все равно. Его снаряды в отличие от других находят врага и за стенами. Он целится в окна, в амбразуры, в углы и кучи кирпичей, обнажая и вы­ ковыривая то пулеметное гнездо, то фау- стную площадку, замаскированные в уг­ лах, то бронированные колпаки под куча­ ми штукатурки и кирпича. При каждом выстреле выкрикивает: — Получайте, падлы! До конца артподготовки остается не­ сколько минут. Фитаев не ждет сигнала. Он перекатывает пушку куда-то в глубь дома. И вдруг мы видим его уже на пло­ щади. Кричит, машет рукой. Слова разо­ брать невозможно, но бойцы услышали и поняли своего командира. Артподготовка продолжается. Фитаев уже на мосту. Там асе появляется и Поли­ на Лопатина. Она, видно, хочет впереди всех выскочить за канал, туда, где Ла­ дыженко. Бурлит и пенится вода в канале. На подернутой маслянистой пеленой воде по­ являются бочки, спасательные круги, до­ ски, наплавные мостики. По ним начина­ ют бить пулеметы. Губительный огонь подсекает тех, кто бросается в воду. Бой­ цы не успевают зацепиться за высокие барьеры берега. Неистово кричит что-то Фитаев. Ствол его пушки, как магнитная стрелка, вздра­ гивает от каждого выстрела, проворно по­ ворачивается то в одну, то в другую сто­ рону. Взрывная волна «фауста» кого-то, ка­ жется, Полянку смахнула с моста в во­ ду. Но пушка продолжает стрелять. Ка­ жется, она и без людей будет делать свое дело.