Сибирские огни, 1948, № 6

меня и, как. бы вглядываясь в будущее, попросту делятся самым сокровенным. — После войны мы с Полиной сговори­ лись пойти учиться на географический факультет. Европу мы, так сказать, изу­ чили в натуре, прошли на практике, мо­ жем быть специалистами и знатоками по этому делу, — говорит Миша Бурков. — Вы что, с Полиной поженились? — Нет еще. Но вот дойдем до победы, тогда посмотрим. —■А я хочу своего сына выучить на капитана парохода, — говорит одессит Дорчаков. — Интересное дело! Из Одессы же морские дороги по всему свету. Для сына я буду по двадцать часов мешки грузить, лишь бы он учился... Порчаков, грешивший раньше бесша­ башностью, не раз попадавший под дисци­ плинарные взыскания, теперь, чем бли­ же к Берлину, становится серьезней, под­ тягивает даже своего дружка Межу, с ко­ торым они попрежнему неразлучны. В разговор незаметно включаются мол­ даване Голубей и Скубка. Опи еще плохо .владеют русским языком, но это не ме­ шает нам хорошо понимать друг друга. — Мы, наша Молдавия, много будем строить, — говорит Голубей. — Как ваша Россия строит, так наша будет строить, — добавляет Скубка. — Правильно, товарищи, работать, строить! — поддерживает командир роты, старшин лейтенант Кручинип. — Только в труде можно найти удовлетворение. Труд — это все. Кто не работает, тот всегда хиреет и физически и умом. Кручинин любит пофилософствовать. Но бойцы плохо слушают его: слишком уж по-книжному выражает он свои мысли. Сидящий рядом с Бурковым Петрович прислушивается к словам товарищей и го­ товятся тоже что-то сказать. Но тут при­ ходит Ладыженко. — Ты с гармошкой или один? — весе­ ло спрашивает его Кручинип. — Нет, не один — с гармошкой и с Фитаевым. Теперь уже все в полку знают, что комсорг приходит с гармошкой в ту роту, которая будет решать важную задачу. Все умолкают и ждут, что он скажет. — Ну, иди, не робей, ведь не замуж, а в партию тебя передаем, — говорит Ладыженко, подталкивая Фитаева, и, по­ дойдя ко мне, докладывает: — Фитаев выполнил обязательство, весь его расчет стал комсомольским. Поэтому мы дали ему рекомендацию в партию. — Как «поэтому»? — Да мне неохота было его отпускать из комсомола, — признается комсорг. Оказывается, Фитаев еще на Одере го­ товился вступить в партию, но Ладыжен­ ко, не желая отпускать из комсомола ак­ тивиста, поставил перед Фитаевым усло­ вие — сначала сделать весь фитаевский орудийный расчет комсомольским, и толь­ ко тогда обещал решить вопрос о рекомен­ дации в партию. Я тут же тихонько отругал комсорга. Фитаев пытается выручить своего руково­ дителя: — Конечно, я должен был проявить себя как следует в комсомоле. — Вот, вот о том и говорю, — подда­ кивает хитровато Ладыженко. Тут же на ротном собрании коммуни­ стов Фитаев единодушно принимается в ряды партии. * ** По телефону передают сигнал о подго­ товке к штурму канала. Беседу приходится прервать. Бойцы разбегаются по местам. Я перехожу в рации. В эфире слышит­ ся голос командующего. Он требует от на­ шего правого соседа безостановочного штурма. С командного пункта звонит Пожар­ ский, затем Шейкян. Они требуют вни­ мания. — Следите за сигналом! — Подготовиться к броску! — Подготовиться, подготовиться, — будто эхо вторят телефонисты, наблюда­ тели, командиры. Выбрав минуту, обращаюсь к гвардей­ цам с предложением послушать получен­ ное вчера письмо от матери Петра Хлю- стина. Читаю громко, так, чтобы слышали и те, кто лежит за стенкой, прижатый пу­ лями к щебню. — «Спасибо вам, что вы не забываете моегосына. Где вы сейчас, я не знаю, но где бы ни были, знайте — мы всегда ду­ маем о вас, душа наша с вами. Мы сей­ час готовимся к посевной. Ждем вас с по­ бедой. Я каждую ночь вижу во сне тот день, когда вы вернетесь домой, к своим матерям. Хотя моего сына не будет среди вас, но я все равно буду рада тому дню. Примите мое материнское благословение. Ваша мать — Аксинья Павловна Хлю- стина». В строгом молчании выслушивает рота материнское слово. Ко мне подходит Кочетков. Он взволно­ ван. Перехватив взгляд Петровича, спра­ шивает: