Сибирские огни, 1948, № 6

три часа. Проводим короткое совещание. Шейкин каждому ставит задачу, отмечая на плане Берлина объекты. Остаемся вдвоем с Шейниным. Мы впервые с ним наедине говорим друг с другом. Должно быть, для более близкого знакомства командир полка рассказывает о себе. Он вышел из бедной крестьянской семьи. В зыбке остался сиротой. Мнооге пришлось ему увидать и испытать. Рассказывает он о себе забавно. — У меня, как у шолоховского деда Щукаря, приключения были. Было это еще в девятнадцатом году. Тиф меня под­ хватил. Тифозную больницу устроили в нардоме. На сцену клали мертвых, жи­ вых родные отхаживали в зале. Со мной некому было возиться. Взяли меня, да тоже стащили на сцену и завернули в мешковину. А в пристройке около сцепы жил сторож. Он ночыо обходил больных и трогал каждого: жив или нет. Я как-то отошел. Поднялся и прямо в дерюге к теплу, к сторожу. Пить и есть охота, сил нет. Смотрю, под лавкой кадушка с ка­ пустой. Ну и давай ее уплетать. Откры­ вает старив дверь и видит — мертвый капусту ест. Чуть не умер бедняга на пороге. Или вот еще такой случай... Шейкин, кажется, может рассказывать о себе бесконечно, но прибегает адъютант и докладывает, что в соседнем здании — генерал Пожарский. Шейкин отправляется к генералу, а я решаю пойти в батальоны. В черном берлинском небе гудят «юн- керсы». Трассирующие пули пучками ле­ тят и гаснут в темноте. Немецкие само­ леты пролетают низко над нами, но не бомбят,, а, покружившись, садятся где-то в Тиргартене. Выстрелы фаустников и взрывы гранат на мгновение освещают развалины, баррикады, полосы асфальта. Дышится тяжело — пыль и дым стано­ вятся все гуще, на зубах скрипит пе­ сок, в горле першит. Очереди автоматов то затихают, то сливаются в сплошной треск. Наши первый и второй батальоны, сменив какую-то часть, отбивают контр­ атаки немцев. Через три часа предстоит общий штурм. Нам предстоит двигаться через трамвайный мост капала Ландвер на рейхстаг. Туда же устремятся все полки, все дивизии «генерала Штурм» — Чуй­ кова. XI Канал Ландвер — это последняя вод­ ная преграда к рейхстагу. Мы уже вплот­ ную подошли к нему. Группа, составленная из боевых дру­ зей Петра Хлюстина, идет впереди всех. Ей удалось занять дом па площади у трамвайного моста, но дальше путь пре­ градила завеса пулеметного огня. Мост через канал забаррикадирован: посредине его поставлен грузовой трам­ вай, забитый доотказа мешками с пес­ ком. Такие трамваи в начале боев за Берлин курсировали по улицам, как под­ вижные пулеметные гнезда. Теперь они скопились в Тиргартене и поставлены на оборону канала. Под асфальтовой коркой набережной гу?то насажены мины и фугасы. Бето­ нированные барьеры и высокие, закован­ ные в цемент берега до самой воды про­ низываются огнем фланкирующих пуле­ метов. За каналом — правительственные кор­ пуса. Вместо окон — черные пустоты, полов и потолков нет. На издолбленных стенах и перекосившихся балконах сидят смертники. Они с яростью обстреливают даже брошенную на воду канала пилотку. Приходится пожалеть, что до рассвета полк не успел перескочить через канал. Гвардейцы, штурмующие город, лишились самой лучшей брони — темноты. Но приказ есть приказ, надо продви­ гаться вперед. В полдень среди бойцов и офицеров про­ шел слух, что Гитлер исчез. Я звоню в штаб дивизии, оттуда подтверждают, что об исчезновении Гитлера рассказывают взятые вчера пленные. Из их же пока­ заний стало известно, что наше продвиже­ ние к рейхстагу вызвало переполох среди немецкого командования. Комендант Бер­ лина, возглавляющий оборону Тиргартена, снимает силы с других участков и броса­ ет их на канал. Чиновники райхсбанка, телеграфа, главной канцелярии, охрана Гитлера и Геббельса, батальоны особого назначения, сброшенные за ночь десанты, спешенные ассы Геринга — все постав­ лено в оборону Ландвера. «Что ж, легче будет тем, кто продви­ гается на рейхстаг с севера», — думаю про себя, сидя в подвале с бойцами роты, которую мы называем хлюстинской — в ней служил Петр Хлюстин. Скоро снова атака. Уже идет подготов­ ка. Обычно в такие минуты на душе бы­ вает смутно, но сейчас, в роте среди бое­ вых друзей Хлюстииа, я чувствую , себя как-то просветленно, легко. Мпе кажется, что я дышу двойными легкими. Личная уверенность в победе опирается на высо­ кий дух бойцов. Вот они сидят вокруг