Сибирские огни, 1948, № 6

«ивается на дпван. Я прошу его ответить на мои вопросы. С закрытыми глазами Величко на память водит пальцем по кар­ те и протяжно бормочет: — Скоро придет телеграмма и ваши границы уточним... а в общем — прямо на рейхстаг. Решаю дождаться телеграммы. — Володько, а (Володько, слышишь? — бормочет Величко. — Слушаю, товарищ майор, — встает писарь. — Возьми в экспедиции копию теле­ граммы по главному направлению, — за­ сыпая, приказывает Величко. К вы’ товарищ майор, ложитесь на мою койку. Если что будет — я раз­ бужу. Величко соглашается, уходит в сосед­ нюю комнату. Вскоре оттуда доносится прерывистый посвист спящего. Но через минуту дверь распахивается. Где Величко? — громко спраши­ вает связной. Где Величко? Его командующий требует сейчас же! — вторит вбежавший Барановский. Вчетвером кидаемся в комнату, где спит майор. Дружно расталкиваем его, но Величко только на секунду приоткрывает один глаз и снова засыпает. Тогда мы ■ставим спящего на ноги и, поддерживая, начинаем одевать. Величко окончательно просыпается и удивленно рассматривает нас. — Копию взяли? — Какую копию? — Они знают какую. Я им говорил. €о всех телеграмм они делают для мепя копии. Я выхожу за Барановским. Недалеко от аэропорта Иоганисталь, над лесными массивами, всплыл и устремился к ту­ чам аэростат. В корзинке, подвешенной под брюхом воздушного корабля, едва за­ метны две точки. Наблюдая за ними, останавливаюсь у большого дома, занятого Военным Советом армии. Из дома вышел командующий и, остановившись возле своей машины, подозвал радиста к рации, установленной в кабине. — Свяжись с Пожарским, — прика­ зывает Чуйков. Пожарский, оказывается, на аэростате, лично корректирует огонь артиллерии. — Глаза, глаза!.. Я — Подвеска... — начинает радист. — Отвечайте, как слы­ шите. Есть товарищ командующий, — докладывает он, установив связь с аэро­ статом. К командующему подходит Барановский а два генерала. Разрешите доложить обстановку... — козыряет Барановский. Обстановку? — удивляется Чуйков. Его маленькие круглые глаза искрятся иронией. Обстановку, товарищ командующий, повторяет Барановский. — У тебя на бумаге я не знаю, как, а мне все ясно, можно не докладывать. Вы ие толькоj i a меня работаете, но и па войска. Требуйте больше от штабов диви­ зий. Они уже шапку набекрень и пыль ®. глаза пускают. Пусть не зазнаются. Противник еще убивает наших людей, с немцами еще много канители. Так и пе­ редай. Есть, товарищ командующий, — снова козыряя, говорит Барановский и уходит. Чуйков берет трубку. — Ты вот что, Огонек, давай-ка сле­ зай оттуда... Что?.. Знаю, что не звезд® считаешь... Конечно... Да, да... Нет... На­ весной огонь в городе нужен, это ясно. Но львиную долю твоих мундштуков надо на прямую. Да, да. Ну вот, такая штуч­ ка если ляпнет, так будьте здоровы. Пусть по стволу целится. Зато толк бу­ дет.^. Давай, слезай! Не твое дело под колбасой болтаться, слезай! — тепло, но повелительно заканчивает Чуйков разго­ вор с Пожарским. Видно, что этих людей связывает большая дружба. Командующий устало присаживается на подножку машины. Подъехал Пропин. На его усталом блед­ ном лице теплая улыбка. Рассказывает командующему, что у самого штаба армии встретилась ему пара верблюдов. — Откуда, спрашиваю, и куда? А сол­ дат отвечает: в Берлин, товарищ геперал. Да вы, говорит, что не знаете меня, — я же с вами — от самого Сталинграда. А вот теперь, говорит, в Берлин тороп­ люсь. — В Берлин на верблюдах? Вот здоро­ во! Он, наверное, похож на Македонского, а? Ну-ка, где он? — смеется Чуйков. Бойца и верблюдов подводят к подъ­ езду. — А, так это Хрестобинцев... Знаю, знаю тебя. Как это ты на верблюдах-Ао оказался? — Так точно, Хрестобинцев, товарищ командующий. Я из Банного оврага иоеле контузии попал в нестроевую. Встречу эту я наблюдаю со стороны. Но мне хочется подбежать, пожать руку Хрестобинцеву, славному сталинградцу, напомнить, как в Сталинграде, когда Хрестобинцев охранял штабной блиндаж, у него за один час разбило три винтовки.