Сибирские огни, 1948, № 6

шо в и д н о , как. немцы выскакивают из противоположных домов и бегут в узкий переулок. — Жарьте их, жарьте! — кричит Му­ сатов. К двум параллельным паропроводным трубам подставлена лестница. Мусатов не может устоять на месте. Он лезет по ле­ стнице наверх. Там, между труб, удобно примостился сержант Большаков. Он про­ бил в шпаклевке стены отверстие, просу­ нул туда ствол карабина и, довольный своим приспособлением, ведет огонь рас­ четливо, спокойно, без промаха. — Слушай, дай-ка патрончиков, — обращается к нему Мусатов. — Иди ты! — не оборачиваясь бро­ сает Большаков... — Что? — А, это вы, товарищ подполковник? Простите, я думал — Петька, — повер­ нувшись, смущенно говорит Большаков. Мусатов, сдерживая улыбку, усталым взглядом обводит подвал. — Все идет как по нотам, — гово­ рит он, глядя на часы. IX / Весть о том, что войска маршала Ро­ коссовского соединились с войсками Пер­ вого Украинского фронта, подтвердилась. Эта вторая дуга обещает быть вторым кольцом вокруг Берлина. Войска Рокоссовского сейчас устреми­ лись к Эльбе, войска Конева — на Дрез­ ден. Малое кольцо, образованное вокруг Бер­ лина еще 25 апреля, сжимается. Сталин­ градская армия двигается в рейхстагу е юго-востока, армия Кузнецова — с севе­ ро-запада, армия Берзарина с востока. Кирпичная и каменная пыль от без­ остановочной молотьбы штурмующих от­ рядов и артиллерии становится все гуще. Золотыми зернами осыпаются искры рас­ каленного металла, вздрагивают и рушат­ ся кварталы Шенеберга. Улицы и пере­ улки запружены танками, артиллерией, войсками. По тесной, исковерканной Нот- сдамштрассе нельзя пройти. Она загро­ мождена обломками зданий и баррикад. 'Гут же, у горящих танков и разбитых автомашин, лежат убитые. На них тол­ стый слой пыли. По приказу командующего наш полк поворачивает вправо и, пробираясь в тес­ нинах разрушений, выходит на парал­ лельную Потсдамштрассс — Штейнемеи- штрассе. — Далеко ли Берлин? — продолжают спрашивать бойцы у немцев. Те отвечают, что это и есть старый, Берлин. Выходим на Людендорфштрассе и тут же попадаем под пулеметный огонь. На­ чинается горячий бой. Перед глазами се­ рые скелеты корпусов, бесформенные ку­ чи цементных глыб, повисшие потолки и балконы. Дома и остатки домов высту­ пают из густого дыма, как привидения. Защитники фашистской столицы стерве­ неют. Здесь они все чаще и чаще при­ меняют «фауст-патроны». Это — метро­ вая жестяная труба, пять—шесть сан­ тиметров в диаметре, на которую насаже­ на граната, напоминающая по своей вели­ чине и форме настольный графин. «Фауст» летит метров семьдесят и при ударе о твердое рвется. Сила взрыва рас­ считана на прорыв танковой брони, не немцы применяют сейчас фауст-патроны и против живой силы. Возле меня лежит командир штурмовой группы лейтенант Бурков. Нас прижал в стене автоматчик и не дает шевельнуть­ ся. За нами вдоль стены крадутся бойцы группы закрепления. Немцы их замети­ ли. Фаустник дает несколько выстрелов, строчит немецкий пулемет, непонятно — откуда он бьет. Бойцы падают и прячут головы за кир­ пичи, за «учи крошеного бетона и щеб­ ня. Бурков нервничает, рвется вперед. С трудом сдерживаю его. Над нашими го­ ловами пули упорно долбят мраморную облицовку фундамента. — Вот, гад, строчит. Еак хотите, а я так не могу! — волнуется Миша. Ямка, в которой мы укрываемся, не­ глубокая. Немец, будто зная это, целит все ниже, и пулеметная струя вот-вот мо­ жет коснуться нас... Из соседнего подвала, желая помочь нам, бойцы другой штурмовой группы от­ крывают огонь. Но снять пулеметчика не удается. Он сидит где-то на другой стороне Людендорфштрассе, в полуразру­ шенном доме, его не вышибешь. С нашей стороны радиус обстрела ограничен узким просветом завала, пушку вытаскивать крайне рискованно. Кто-то срывается и во весь опор бе­ жит по диагонали перекрестка. Впереди него рвутся два «фауста». Затем следует целая их очередь. Бойца разносит на клочки. Из полуразрушенного дома слы­ шится сумасшедший хохот фаустников, в котором выделяется истерический смех женщины. Она заглушает остальных и что-то восторженно визжит... Этот хохот как бы послужил сигналом для дружного броска наших штурмовых групп. Бойцы пересекают улицу, рвутся