Сибирские огни, 1948, № 6

В подвале главного корпуса господско­ го двора тесно и душно. Представители дивизии, корпуса, армии, фронта, коррес­ понденты газет, командиры приданных частей заполняют узкий коридор подва­ ла. Каждый что-то записывает. Связисты устанавливают связь, развертывают ра­ ции. Начальники торопят подчиненных. Выхожу на воздух. Беззвездное весен­ нее небо, вспышки разрывов, косматые дымовые .тучи. От Заксендорфа тянет гарыо... Подходит Миша Бурков. — Полину ранило, сам отвез. — А мне сказали — тебя. —- Меня лишь оцарапало, — и, поду­ мав, Миша добавляет, — хорошая де­ вушка. Только бы выжила... Петрович и Кочетков уже стоят возле нас. Их определили в комендантский взвод — охранять штаб. Эта служба для них непривычна. Поэтому часто встречаю их там, где им совсем не положено быть. — Вот они идут, слышите, — вкрад­ чиво говорит Петрович, прислушиваясь к грохоту и шуму танковых моторов и ма­ шин, выдвигающихся на исходный ру­ беж. — Теперь немца обратаем. Хватит, по- разбойничал. Ведь так, товарищ майор, обратаем? — спрашивает Кочетков. — А что сейчас думают о нас дома? Наверно, и не знают, что у нас свадьба. Вот рады будут, — вслух мечтает Пет­ рович. — После этой «свадьбы» на мою свадьбу, — говорит Бурков, обнимая то­ варищей. * ** В ночь на шестнадцатое апреля в под­ вал пришел заместитель командира диви­ зии по строевой части подполковник Му­ сатов. Он сразу спросил, где замполит. Комсорг полка лейтенант Ладыженко по­ бежал искать меня. А я в это время, по колено в грязи, бродил по отбитой у нем­ цев траншее, намереваясь использовать ее для скопления сил второй цепи. «Как же они жили в этой грязи?» — спросил я саперов. — А это они перед отходом воду пу­ стили по траншеям из Подельцига. Я уже хотел итти во второй батальон, но невдалеке раздался напев губной гар­ мошки. Догадываюсь, что это комсорг, он ни­ когда не расстается со своей «закадыч­ ной», даже в атаку с ней. ходит. Боевой, веселый парень. «Ты Родину любишь?— спросит комсорг какого-нибудь оторопев­ шего бойца. — Ну раз любишь, подни­ майся и пошли». И при этом заиграет на своей -гармонике что-нибудь бравурное. Люди идут за ним в огонь и в воду. Я свистнул, комсорг откликнулся, ста­ рательно выговаривая на гармошке свой «пароль». Иду к нему навстречу. Гармош­ ка неожиданно смолкла. Я остановился, прислушиваюсь. Из темноты доносится ругань, барахтанье, всплеск грязи, потом пистолетный щелчок. Не раздумывая, бросаюсь на звук. — В чем дело? — спрашиваю, держа пистолет на взводе. — Уже все в порядке, — отвечает Ладыженко. — С бритвой, гад. Еще не­ множко — и побрил бы. Комсорг оседлал какого-то человека. Одной рукой держит неизвестного за ши­ ворот, а другой потихоньку ударяет его стволом пистолета в затылок, подталкивая вперед. — Кто такой? — Я представитель РОА, иду ,к вам на переговоры, — гундосит неизвестный., — Это власовец. Вы обыщите его. Тогда я слезу, — говорит Ладыженко. Я начинаю ощупывать карманы пой­ манного. — Поосторожней, я венерик, —• тихо, как бы стыдясь, предупреждает власовец, ...В прорешку брюк на веревочке спу­ щен плоский бельгийский браунинг; две мензурки и маленький узкопленочный фотоаппарат «клоп-камера» запрятаны в рукава. — Товарищ майор, скорей, вас Муса­ тов ждет, да и мне перевязаться надо, — торопит Ладыженко. Оказывается, немецкий лазутчик уже перерезал горло двум нашим бойцам на переднем крае и случайно наткнулся на Ладыженко. Он усп°л пустить в ход брит­ ву, но промахнулся. Бритва скользнула по гармошке и вместо горла попала в грудь. Ладыженко потерял много крови, но в медсанбат не поехал, остался в полку. Подполковник Мусатов, не обращая внимания на пленного, сразу переходит к делу: — До возвращения Шейнина командо­ вать полком буду я. Сегодня в четыре тридцать артподготовка. Ближайшая зада­ ча дня: Заксендорф, Зееловские высоты, дальнейшая — Дольгелин и... — Он мол­ ча обводит глазами стены, набирает пол­ ную грудь воздуха и, звенящим от вол­ нения голосом, произносит: — Берлин! Значит, надо отдать Есе. Понятно? Тут же приступаем к делу. Вскоре приносят размноженный приказ Военного