Сибирские огни, 1948, № 6

траншеей за одну ночь. А теперь, прошло уже четыре дня после поступления при­ каза о создании третьей линии обороны, а полк еще не закончил рыть ходы сооб­ щения. Пятая рота, например, еще не соединила главный) вход с траншеями третьей линии, а все работы должна бы­ ла кончить еще вчера. Бойцы сидят и курят. Осматривая работы, готовлю очередную порцию упреков ротному. Но его нет. — По, думаю, за шаньги, — доносится до моего слуха знакомый чокающий си­ бирский голос. Смотрю и — не верю своим глазам. Петрович? Да, он! Его окружпли бойцы и внимательно слушают. Они не заметили, как я подошел. — Никто «танек» этих не подбивал. Закопаны они на виду обороны, разгля­ дишь — фанерные. Поняли? А настоящие ИС и ЕВ стоят и, знаете, какие... — Петрович, обводя слушателей глазами, ти­ хо шепчет. И вдруг, увидев меня, гаркает: — Встать! Смирно!.. Товарищ гвардии майор, группа бойцов на перерыве беседу­ ет о жизни. Докладывает известный вам гвардеец Плотнев. Явился из Познаньско­ го госпиталя... Закончив рапорт, он подходит ближе. — И Кочетков тоже здесь.,. Кочетков, иди сюда! — А ты «вольно», подай, тогда уж, — не трогаясь с места, отвечает тот. — Вольно! — сдерживая улыбку, ко­ мандует Петрович. — Ездовой Кочетков прибыл с капи­ тального ремонта, — докладывает- быв­ ший ездовой, с которым совершили мы путь в повозке из-под Варшавы до Поз­ нани. Я рад встрече, крепко жму им руки. Бе­ седуя, мы втроем отправляемся в штаб. Петрович идет впереди, то и дело обора­ чиваясь ко мне, рассказывает о том, как они досрочно выписались из госпиталя, как нашли полк, как увернулись от мар­ шевой роты, как он, Петрович, скрыл свою кашеварскую специальность от какого-то генерала, который хотел взять его пова­ ром. Кочетков шагает сзади, крупно, уверен­ но, не роняя лишних слов. — Скоро свадьба, — наступать будем? — Это точно, меня не обманешь. Мы уже думали, опоздаем! — одновременно спра­ шивает и убеждает меня Петрович. — Наоборот, мы переходим к жесткой, устойчивой, глубоко эшелонированной обо­ роне. И напрасно ты, Петрович, болтаешь о фанерных танках. — Больше не буду. Но я не врал, сам видел. А это точно: как стукпем, так сразу и в Берлине будем! — с азартом утверждает Петрович. — Ты не тарахти. .До Берлина может будет дальше, чем от Варшавы до Одера, — размеренно, по слогам говорит Кочет­ ков. — А ты чо, не видал сколько техни­ ки идет, и-и-и... Там, товарищ майор, все дороги забиты одними пушками. А пушки какие! Как в Кронштадте береговые, жер­ ла здоровенные, как луна перед ущербом, так начищены, что внутрях этих пушек кухню можно развернуть. Вот эго трах­ нут. А танков сколько, и-и-и... Уйма. Та­ кие штучки для обороны таскать нет рас­ чета, ясно — наступать будем. Берлин возьмем, победа — и все! — Нет, не все. Еще много хлопот бу­ дет, — возражает Кочетков. Я умышленно продолжаю доказывать свое, цитирую приказ, указываю на объем оборонительных работ. — Это резон. Оборона нужна, чтоб крепче ударить. Капкан для волка всегда снегом засыпают, — не сдается Петрович. Ясно, бойцов, как и меня, согревает надежда на скорое наступление, а оно, ка­ жется, откладывается на продолжительный! срок... Сегодня исполнилось два месяца наше­ го пребывания на высоте 81,5. За это вррш она стала черной. Несчетное коли­ чество мин и снарядов, фугасок и раку­ шек высыпали немцы на ее вершину. Гарь и пепел, разбрызганный аммонал к тротил пахнут едучим нашатырем. Под ногами на каждом шагу хрустят осколки. По обороняющий высоту полк живет и крепнет. Будто предчувствуя назреваншще со­ бытия, бойцы и командиры бодры, под­ тянуты. Предвосхищая события, они по­ долгу спорят, где будет их часть, когда начнется горячее дело. Многие, прибывающие из госпиталей, выписались досрочно. Невозможно сидеть в теплых и тихих палатах, когда вот-вот, по их расчетам, должно начаться самое великое в войне. У лейтенанта Миши Буркова еще не закрылся свищ в ноге, а он уже явился в полк. — Надоели мне процедуры, к своим ребятам потянуло, — оправдывает он