Сибирские огни, 1948, № 6

взвиваются на огромную высоту и, пере­ вернувшись, стремглав опускаются вниз, бдин снаряд взрывается недалеко от, за­ пасного моста, другой —• у подножия вы­ соты. Взрывы напоминают вспышки бен­ зиновых цистерн, высоко взметающих ог­ ненные зонты. Колеблется и дрожит зем­ ля. По высоте прокатывается теплая и довольно сильная волна. — Это все? — слышится сзади меня голос. — Как видишь, — отвечает другой. — Чепуха! А говорили, что от взрыва все в груди лопается и глаза вытекают. — Кто говорил? — спрашиваю я, обо­ рачиваясь. Возле меня стоит группа бой­ цов — человек двадцать. Онитак же вни­ мательно следили за самолетом-снарядом. Бойцы поняли мой вопрос, но никто не осмелился отвечать. Я подзываю к себе Голубея. — Ты слыхал о том, что от фауст-пат- рона глаза вытекают? Голубей растерянно ест меня глазами. Он не понимает, к чему я веду разговор, а мне интересно, как будут реагировать остальные. — Он молдаван, не спрашивайте его, теварищ майор, — начинает кто-то. — Опи только богу молиться умеют, — добавляет солдат, стоящий в изгибе траншеи. — Целыми ночами колготят но-своему, не поймешь о чем, — многозначительно говорит сержант, стоящий за спиной Голу­ бея. Бойцы сначала вполголоса, а потом открыто вступают между собой в спор. — Они помогут... наступать назад. Подумаешь, только ты умеешь насту­ пать, а больше никто. — Разрешите мпе, — слышится вдруг женский голос. Сквозь толпу пробирается санитарка батальона Полина Лопатина. — Полина, ты только не шибко голо­ си, а то фриц на твой голос откликнется, — шутит кто-то из толпы. L — Если боишься, иди отсюда! — бой­ ко отвечает она и встает рядом со мной. — Товарищи! — начинает Лопатина. — Вот ты, Порчакев, и ты, Межа, только подтрунивать умеете, а как воюете, я еще вас не видела, зато знаю, как вы в Кюстрин за водкой собирались. — Врешь, подлиза, в доверие лезешь! — вскрикивает боец, стоящий вблизи траншеи. Его никто не поддерживает, и он, пряча свое покрасневшее лицо, замол­ кает. — Пет, не вру! — горяча продолжает санитарка. — Не вру! Кто вчера почыо, вой в той яме, где сапера убилв, врал о том, что будто от «фауста» глаза выте­ кают, а от самолетов-снарядов легкие ло­ паются? Когда я тебе сказала, что ты — врешь, так ты что мне ответил, а? — Санитар правда говорит, — неожи­ данно вставляет Голубей. — Молчишь? Стыдно! — не унимается Лопатина. — Все видели, как самолет- снаряд взорвался, а ни у кого легкие не- лопнули... А потом знаете, товарищ майор, как они отталкивают бойцов нового попол­ нения от себя. Не учат их, не помогают,, а только дразнят мамалыжниками. Чтг же тем остается делать? Вот они и соби­ раются в кучу и разговаривают между собойшопотом. Я не знаю, как вы разъяс­ ните насчет крестов, а вообще бойцы хо­ рошие. Я видела, как Голубей ползал за раненым разведчиком... Воевать опи будут хорошо, в этом я уверена. — Правильно, Полинька! <— Разрешите вопрос? — Подожди ты с вопросами, дай майо­ ру сказать. В траншее становится тесне. Стихийно возникает митинг. Я направляю разговор на то, что рас­ пространение сказок Геббельса сейчас значительно опаснее, чем крестики молда­ ван. Даю возможность высказаться всем желающим. Собрание приходит к правиль­ ному выводу, что бойцам нового пополне­ ния «крестики» не помешают бить фа­ шистов, была бы ненависть к врагу. А общая ненависть к врагу не вызывает сомнения. Окопный митинг помог всем это понять, почувствовать. После митинга возле меня остались. Голубей, Лопатина и командир батальона; старший лейтенант Ломач, Ломач известен в полку, как один ш храбрых командиров. Это молодой, средне­ го роста, плотный, с мускулистым лицом офицер. До войны он работал слесарем на Горьковском автозаводе, призван в армию в июне 1941 года, рядовым, на фронте вырос до командира батальона. По воен­ ная карьера, как видно, его не очень увле­ кает. Он больше думает о своей мирной специальности. У него большая страсть к автомашинам. Пользуясь затишьем, он где- то подобрал разбитый «опель» и теперь целыми днями возятся с ним. По мнению Ломача, «все трофейные машины надо де­ тально изучить затем, чтобы после войны сконструировать самую экономную, устой­ чивую и быстроходную машину». Конеч­ но, нельзя его осуждать за. эти мысли, но сейчас еще идет война, и я. требую более ответственного отношения к обязанностям