Сибирские огни, 1948, № 6

жал... все отходят, а он сидит себе и стреляет... — Тр-тр! — закричал вдруг Кочетков, натягивая вожжи. Мы едва удержались в повозке. Из канавы встал немец с поднятыми руками. Петрович, не спеша, спустил на землю ноги, подошел к немцу вплотную и сердито сдернул автомат. — Вот давно бы так, а то прячутся тут по кустам, только коней пужают. Немец, не понимая, очем идет речь, за­ лопотал: — Я, я, русь гут. Выясняется, что вот уже несколько дней он скрывается от своих и вышел на дорогу только затем, чтобы сдаться в плен и попросить хлеба. — Так значит, голодный? — пере­ спрашивает Петрович немца. — Конечно, голодный, не видишь что ли? — подтверждает Мальков. Псмец в недоумении смотрит на нас, испуганно озираясь. Петрович достает из своего вещевого мешка ломоть хлеба и подает немцу с усмешкой: — На, ешь... вояка!.. Немец, жадно уминая хлеб, заиски­ вающе улыбается. Ездовой, сдерживая коней, сердито спрашивает: — Куда ж теперь этого хлюста?.. — Довезем и сдадим, руки что ль об него марать?! — отвечает Петрович. Мы едем дальше. * Авангард Красной Армии, действую­ щий на главном направлении, не дает противнику закрепиться ни на одном ру­ беже. Мы еще не догнали свою армию. Едем втроем. Мальков нашел след своей части и двигается где-то справа. Паша повозка теряется в бесконечном потоке машин, транспортеров, двуколок, бричек, телег и верховых. Кочетков ловко маневрирует между машинами и прицепами и во-время ловит момент, чтобы выскочить вперед, но впереди еще теснее. В каждой дере­ вушке улицы полны народа. — Вся Россия двигается на запад, — удивляются поляки. —Пет, это только два наших колхоза, — отвечает кто-то. Оетавив позади польскую деревушку, пристраиваемся за прицепом трактора. Снова заморосил дождь. Над головой что- то сухо щелкнуло. Поднимаю глаза — зонт. Большой черный зонт с желтой по­ лированной ручкой. Петрович держит его надо мной и по-детски улыбается. — Это что такое? — рассердился я,— брось сейчас же! Петрович нехотя сворачивает зонт и бросает его в кювет. — Это я... на дороге поднял... Разве нельзя? — оправдывается он. Мимо колонны, по вспаханному полю, по кочкам мчится машина командующего. Лицо у него хмурое, озабоченное. Не об­ ращая внимания на толчки, пристально вглядываясь в людей, он поторапливает войска. — Василий Иванович наш, орел-гене­ рал! — тихонько, но с гордостью говорит Петрович. Генерал Чуйков пользовался в 62 ар­ мии огромной популярностью, как талант­ ливый полководец и душевный человек. Штурм Запорожья, освобождение Пикополя и Одес ы, форсирование Вислы и взятие Люблина, затем Варшавы— приумножили его славу. Через час после появления Чуйкова, над самой колонной пролетел «У-2». Са­ молет так снизился, что многие из дви­ жущихся по дороге людей невольно втя­ гивают головы в плечи, боясь, что он за­ цепит их фюзеляжем. Офицер связи шта­ ба армии, высунувшись по пояс из каби­ ны самолета, что-то кричит. Он проделы­ вает это несколько раз, но из-за рева мотора ничего нельзя разобрать. Тогда нилот, махая рукой, дает понять, что идет на посадку и тут же в образовав­ шемся между колоннами просвете садит самолет прямо на дорогу. Не успели под­ тянуться приотставшие повозки, как са­ молет снова взмыл в воздух. — Видать, донесение генералу нашему доставил, — поясняет вездесущий Петро­ вич. Вскоре стало известно, что в Познани начались бои. — Вы зпаете, как эти «кукурузники» помогли нам в Сталинграде? — продолжа­ ет Петрович. — Это не самолет, а ум­ нейшая птица. Она и шопотом умеет ле­ тать и садиться, где надо. А бомбит как!.. Обязательно после войны куплю себе та­ кую штучку. Зачем? Да она и в мирной жизни ко всему годна... Деньги? Денег на­ беру. Допустите меня сейчас к работе, я гору сворочу. Вот жизнь-то будет! Мы вот, когда в двадцать первом году, Крон­ штадт брали, — я туда от партячейки был послан, — еще и думать не могли, что по нашей земле столько тракторов будет ходить. То-то! А теперь и легкову­ шек будет вдоволь, и самолетов в воздухе, как тракторов на земле. Обязательно так будет...