Сибирские огни, 1948, № 5

Было гулким волны неумолчное пенье, В сизой дымке виднелись хребты вдалеке. Шляпу медленно сняв, не скрывая волненья. Он поклоном земным поклонился реке. И остались, — как песен родимых истоки, Как и память о нем, что в народе жива, Эти чистые, сердцем согретые, строки, Эти, полные веры глубокой, слова. 2 Здесь волна с облегченным вздохом К пароходному льнет борту... Не смолкает ночами грохот В Красноярском речном порту. Дебаркадер. Десятки лодок. Силуэты больших судов. Над причалами —. визг лебедок. Свет бессонных прожекторов. Здесь пришельцу любому внове Глубоко вдыхать по ночам — Пряный запах сосновых бревен С медом смешанный пополам. Видно, волнам шумящим вторя, Вольный ветер принес сюда Горечь трав и дыханье моря, Холодок полярного льда. Снасти. Дели. Боченки с солью. Груды свежие овощей... Все берет на свое приволье Вечный труженик — Енисей! Трап скрипит под ногами часто, И горят огни на борту, И стоит капитан Лобастов На обычном своем посту. Это — к тундрам, к снегам прогалин, На зимовки и на станки, С теплоходом «Иосиф Сталин» Отправляются рыбаки. Будет день... Берега раздвинув, У слияния с Ангарой, Ты поднимешь гранит плотины Над студеной своей волной. И внезапно, необычайно, Над тобой, океана брат, Крики грузчиков: — Вира! Майна! Как приветствие, прозвучат. Он придет этот день, я знаю. Он зажжет огни кораблей... Ширь морская... Река родная. Песня... Родина. ... Енисей! 3 Ионесси, — Большая Вода, Улуг-Хем голубого Саяна! Чистым звоном зеленого льда. Криком чаек, тоскливым всегда. Ты приветствуешь гул океана. Берега затерялись вдали, Белый вал, не смолкая, грохочет. Но проносят твои корабли Алый вымпел родимой земли В золотые полярные ночи. И несут тебя песен дары Сердце эвенка, голос арата, И бегут к тебе три Ангары, Словно три неразлучных сестры На свидание к старшему брату. Ты свой день начинаешь трудом: Режешь горы, ворочаешь глыбы, Тянешь баржи с отборным зерном. Пароходы с пушным серебром. Сейнера, нагруженные рыбой. Работяга, умелец и друг! С пеньем, шумом, то грубым, то нежным. Ручейком покидаешь ты юг, А в заливе становишься вдруг Штормовым, неоглядно-безбрежным. И не стоном, не горькой мольбой, Не тоской варнака-бедолаги,^— Споря с гулкой твоею волной, Сколько песен звучит над тобой, Полных удали, счастья, отваги! у . . Так звени, мой красавец, звени, Славя нашу великую силу, Что весенними сделала дни, Что зажгла над тобою огни, Что твои берега разбудила. ПАМЯТНИК СУРИКОВУ Не знаю: в мраморе, в граните ль, Резцом уверенным изваян, Он встанет, дней минувших житель, Перед потомком оживая. Мохнатые насупив брови, Пытливо исподлобья глянет... В руке — палитра наготове, Подрамник, холст — на заднем нлане. На Енисей посмотрит гордо И вздрогнет вдруг, и удивится: Морские корабли у порта Перекликаются, как птицы.