Сибирские огни, 1948, № 5

думно смотреть в какую-то далекую точку и слушать серебряный перезвон колоколь­ чиков, слышный только ей. Сколько она слышала и видела вокруг! Вся земля пела для нее, ц все люди бы­ ли необыкновенно красивы и добры. В госпиталь тоже приходит весна. Дед Микола на паре лошадей съездил в лес и^привез оттуда ворох багульника. В каждой палате стояли в банках из-под консервов распускающиеся ветки. Настенька мела пол в двенадцатой па­ лате веником из багульника. Комнату на­ полнял тонкий аромат — пьяный, будо­ ражащий. — Прислал дед Микола в палату вес­ ну, — тихо сказал Юдин, не отрывая глаз от Настеньки. — Пахнет-то как! Настенька последний раз мела пол. Ей очень хотелось сказать об этом Юдину. Сегодня она окончила курсы медицинских сестер. Ей было очень хорошо под его взглядом. «Чернота моя ненаглядная, цыганок... — пело настенькино сердце. Оно было полно любви. — Ты не знаешь, как я тебя люб­ лю! Вот смотришь на меня, а мне сдает­ ся, что это греет солнце. И почему мне не стыдно? Хочешь я тебе скажу, как я тебя люблю? Нет, ты не думай, что я лю_ била другого. Я только хотела его любить. Ты думаешь, сразу ты мне приглянулся? Нет, нет. Я знаю тебя всего. Цыганок мой! Ты молчишь, а я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь обо мне. Я сама те­ бе все скажу. Зачем только ты боишься! А чего бояться, когда я вся — вот она, здесь. Никто, никто не знает, что я люб­ лю тебя. Даже Стелла. Даже Семен Нау- > мович. И только тебе я об этом скажу. Первая. Я хочу увидеть, какие у тебя бу­ дут глаза, услышать—что ты ответишь...» Пастенька носила в себе это невыска­ занное томление осторожно, точно боялась расплескать его. Она была до краев пере­ полнена своим чувством. Это не мешало ей еще острее все вос­ принимать и понимать. На экзаменах она отвечала очень хорошо, даже весело. Она все помнила, все знала, и ей хотелось, чтобы люди поверили в это. — Я сегодня уже не санитарка, а се­ стра, — не выдержала Настенька. Она разогнулась, убрала со лба волосы ка­ ким-то особенно женственным движением. — О, поздравляю тебя. Зачем же ты метешь пол? — Так! Веник хороший. Запах-то ка- * кой сладкий от него. Юдин проводил ее до двери глазами. Она чувствовала его взгляд и обернулась. Он сидел около стола, положив подборо­ док на руки. — Дед Микола сказал, что из этих ве­ точек цветы распустятся. Чудак он, де­ душка! Вам кланяться велел и в гости в себе приглашал. Все на реку вас соби­ рается свозить. — Спасибо, Настя! Обязательно зайду. Ты покажешь, где он живет? — А он в столярке, на дворе. Я вече­ ром зайду за вамп. Трудно в госпитале остаться вдвоем с глазу на глаз. Сколько уже раз мечтал Юдин побыть с Настенькой наедине. Он не позволял себе долго думать о ней. Это были очень отрывочные и. казалось, ма­ лозначительные мысли. «Платье у пее в голубую горошинку. Какая замечательная материя...» Он совсем не знал, что это ситец. «Глаза у нее сегодня грустные. Устает она очень. Кто обидел ее? У нее опухли от слез веки...» Он не знал, что она тайком плакала, когда ему делали операции. Как ни однообразна и ни тягуча госпи­ тальная жизнь, а время промелькнет — не увидишь. И пришли другие мысли, бо­ лее определенные. Он не может дозволить себе расчувствоваться. Он не имеет пра­ ва любить Настеньку. Но оп не может ее не любить. А потому надо об этом мол­ чать. Она хорошо к нему относится, она спасла ему жизнь, выхаживала его, ничем не брезговала. И он обязан ей на всю жизнь. Где бы она ни жила, что бы ни делала, в какой беде ни оказалась, он найдет ее, придет к ней, протянет свою руку, всегда будет ей помогать. В мыслях он давпо называл ее именем, которым в детстве звала его мать. «Бусинка — ма­ ленькая, храбрая девочка, почему ты так крепко запала мне в сердце?» Вечером он решил сказать ей все. Раненые были в клубе, смотрели кино­ картину, а Юдин с Пастенькой направи­ лись в гости к деду Миколе. Около низкой избушки, прилепившейся к огромному зданию госпиталя, они оста­ новились. — Сядем здесь на лавочку, — предло­ жила Настенька. ' — Я хотел с тобой поговорить, Анаста. сия, — сказал Юдин изменившимся глу­ хим голосом. — Ой, не надо! — Пет, почему же, — невесело усмех. нулся он, — я тебе не скажу ничего лиш­ него. Я все понимаю. Я только хотел ска­ зать, что не знаю, как тебя отблагода­ рить. Ты не перебивай меня. Я скоро вы­ пишусь и з . госпиталя. Буду работать. Не­ сколько дней тому назад утром мне нока-