Сибирские огни, 1948, № 5

Оно нависло совсем низко, над самыми крышами, отяжелевшее от мерцающих спе­ лых звезд. Юдину вспомнилось, как од­ нажды в летнюю ночь ои пошел па охо­ ту и лежал на высоком берегу Байкала, емотрел в звездное небо. Небо вверху и небо внизу. Он лежал так несколько ча­ сов, и было чувство, что он парит в воз­ духе. Мимо неслись могучие кучевые об­ лака. Они спускались на самые кроны торных кедров, точно насаживались на них. В ту ночь падали звезды. Казалось, что они, кос прорезая мглу, летят прямо в Байкал, совсем рядом. Это был звездный дождь. К утру над восточным шаманским кряжем забрезжило солнце, и в его еще холодноватом нерешительном свете показа­ лись две дикие козы. Коричневые, с то­ чеными мордочками, на тонких ногах — они показались ему тогда вестниками дня. В их глазах отражались солнце, Байкал и звезды. Они стояли, точно изваяния, и огромная, окрашенная солнцем скала была как пьедестал для их грациозных тел. И невольно Юдин глянул в ту сторону, куда смотрели возы. А там только безбрежная, спокойная гладь да где-то далеко пароход, от которого тянулся густой пояс дыма. И опять возник в памяти ласково-на­ смешливый голос отца: — Это сказка, этого никогда не было... Юдин толкнул створку окна, она легко распахнулась, впустив упругие ветки то­ полей. И точно не он, а они сами, как живые руки, открыли сейчас окно в этот свежий мир. В мире сейчас была тишина, та чудес­ ная, настороженная тишина, которая наве­ щала город в ночные часы. И вдруг Юдину показалось, что над са­ мым его ухом кто-то легонько прищелки­ вает языком. Он даже огляпулся и уви­ дел на стене знакомую до мелочей фигу­ ру рыбака, склоненную над удочками. Старив точно вышел из картины и, как раньше в бреду, разговаривал сейчас с ним. Нельзя было не улыбнуться старому знакомому. Однако не он же на самом до­ ле щелкал языком? А странные звуки все продолжались, «ни были где-то совсем рядом. Г Л А В Еак-то вечером Лязер сказал Юдину, что завтра они пойдут гулять в город. И Юдина охватило такое волнение, словно на­ завтра предстояло итти в бой. Несколько диен подряд с шумом катились по горба­ той улице дождевые воды. Это походило Всходило солнце. (Все больше прояснял­ ся мир и нее свои новые краски, запахи и откровения. И только тогда Юдин по­ нял: этой ночыо лопались почкп на топо­ лях, лопались почкн п на тех ветках, что были в его окне. Он всем телом подался вперед п дрожащей рукой дотронулся до шершавой поверхности только что рожден­ ных побегов. От прикосновения к ним ощущение давно не испытываемой радости вдруг охватило все его существо. Очеиь далеко нарастал шум мотора. В* е явственней и отчетливей слышалось его- приближение. Наконец вынырнул откры­ тый газик, и у Юдина сердце ухнуло ку­ да-то вниз. Он еще не успел всего осо­ знать. В матине, рядом с шофером, сидел широкоплечий человек без шапки, с не­ обыкновенной гривой волос. Юдин не успел опомниться, как машина, скрылась из виду. Если бы можно было, то Юдин выпрыгнул бы сейчас в окно. В отчаянии он готов был закричать. Неуже­ ли это был Жарич? П как он мог сюда попасть? Неужели, неужели... И точно, все, что он сегодня перечувствовал и пе­ редумал, было еще не полным, позади из репродуктора раздались хриповатые звуки. Зазвучали торжественные звуки позыв­ ных, которые отдавались в ушах, как песня собственного сердца. Юдин замер. Он ждал, с упрямым нетерпением и жела­ нием, похожим на жажду. В боковушку зашла Настенька и уко­ ризненно сказала: — Что же это вы не спите, товарищ. Юдин? Он ей ничего не ответил, да и она, ка­ жется, забыла о своем вопросе. Оба они замерли в напряжении. Оба чутко ловили позывные из репродуктора. Это было очень долго. Может быть, пять минут, час или вечность. Его измерит! Что же принесет следующее мгновение?' Какая радость затопит сердца? Какая сча­ стливая весть еще больше озарит мир и долетит сюда — в боковушку двенадца­ той палаты одного из многих госпиталей, разбросанных в городах и городках дале­ кой Сибири? А V I I I на бедствие. Люди снимали обувь и боси­ ком, по колено в воде, переходили улицу. И вот сразу, как по мановению волшебной руки, вся вода сошла, и улица лежала умытая, желтая от песка, отогретая солн­ цем.