Сибирские огни, 1948, № 5

Во Д'во'ре уже запрягали лошадей. Туда ушла Настенька узнать, когда можно будет ехать на вокзал. — Обязательно учись, Бадма, — на­ путствовал товарища Юдин. — Это ты будь уверен. Зиму и лето я поработаю в колхозе/а осенью уеду в Чи­ ту, у нас там педагогический институт. И ют своих недалеко. — -Может, встретимся еще? Помнишь, как в операционной лежали рядом? Юдину хотелось неотрывно смотреть на круглое лицо этого мальчика, iy которого были такие же руки, как у него. II вот верпула-сь Настенька. Лошади го­ товы. Началось прощание. Владика ничего не понимал. Он тоже хотел ехать и ие от­ ходил от Даримы. Он держал ее за халат, а она по очереди обходила всех и молча подавала жесткую натруженную руку. — Ая-я-я-я! Будь- здоровый! — гово­ рила она бесстрастным тоном. Она долго держала руку Юдина, глади­ ла и по щекам у нее текли слезы. А лицо было попрежнему спокойным. Бадма наклонился а крепко поцеловал Юдина. , Через несколько минут Шведик, Крячков и Владька из окна двенадцатой палаты видели, как показались монгольские лоша­ денки, запряженные в санитарные повоз­ ки. На повозках, тесно прижавшись друг к другу, ехали инвалиды войны. Они смот­ рели в окна госпиталя и прощально' раз­ махивали костылями и тросточками. Вслед за ними строем шло человек сорок, и где- то в этом строю Вовка-полковянк, Митя Кочубей и Аверин. Выдался теплый день. Задумчиво и ле­ ниво падал снежок. На мостовой стоял дед Микола с деревянной лопатой. Он не ра­ ботал, а просто стоял наготове и, видимо, ждал, когда же перестанет итти снег. А. снег все шел и шел. Крыши сверкали бе­ лизной и даже из окна было видно, ка­ кой мягкой и пушистой стала мостовая. Владыка прижался носом к окну, вы­ сматривая знакомых. И вот кто-то первый сказал: — Наши! На одной повозке сидели Бадма с ма­ терью и Настенька. Дарима Жигжитова курила трубку, и вое удивились этому.. В палате ее никто не видел с трубкой. Ее сходство с мужчиной еще увеличилось. И Дарима Жигжитова, и Бадма, и Настенька смотрели на окна двенадцатой палаты иг размахивали руками. Настенька сняла шайку, и волосы ее моментально стали белыми от снега. Он-a что-то кричала. Дед Микола сор-вался с места и быстро пошел за повозкой. Он тоже снял шапку и пома­ хал ею над толовой. В строю выделялась фигура Мити Ко­ чубея — он был выше всех, а по бокам шагали коренастые и низкорослые Вовка- иожковшгк и Аверин. Г Л А В А V Юдин остро чувствовал простые радости жизни. Он ценил сон, потому что засыпал только утомленным, он ел тогда, когда, был голоден. Физкультурная за-рядка, умывание, баня, чистое белье — все это доставляло ему удовольствие. Так было всегда. В гос­ питале многое изменялось. Он уже спал до необходимости, сон не освежал головы, а по утрам появлялась вялость. Ел он без всякого аппетита. Зря в свое время стара­ лись бабушка Люба и Мэри Семеновна, придумывая разные изысканные блюда. На вид все это казалось заманчивым, а во рту вызывало неприятный привкус. Он уже забыл как умывался, как чистил зу­ бы, как с удовольствием ощупывал бицеп­ сы по утрам. Вместо этого- лицо -ему выти­ рали теплым полотенцем, такой же теплой водой он полоскал рот и с боязнью смотрел на свои худые руки. Так было очень долго. Потом он стал за­ мечать: то, что он называл «простыми радостями жизни», возвращалось -к нему Настал день, когда он склонился над та­ зом, а Настенька плеснула ему в лицо при­ горшню холодной 'воды, и он попросил На­ стеньку, чтобы она' полила водой на шею. Был день, когда он вновь взял в руку зубную щётку и почувствовал во рту ос­ вежающую прохладу мяты, был день, ког­ да после большого перерыва он держал в руках кисть, карандаш, палитру и потом с аппетитом ел кислые постные щи. На­ конец, настал и такой день, когда ему ска­ зали, что сегодня его понесут в башо. Может быть, только тогда со всей силой- си почувствовал, -как зудит у него тело,, как давно он не мылся по-настоящему. Разве могут обтирания влажным полотен­ цем сравниться с тазом горячей, обжигаю­ щей 'ВОДЫ? Юдин волновался. Он вспоминал все ба­ ни, в которых ему когда-либо приходилось» мыться. И бани ш-черному на Байкале/