Сибирские огни, 1948, № 5

ему едва ли было сорок лет. Лязер стал ров­ нее в обращении с Мариной, Еленой, Стеллой, Настенькой. К нему словно воз­ вращалась прежняя бодрость. Даже физи­ ческая сила. Он уже смирился с работой в далеком тыловом госпитале. Но душой он был в своем Сталинграде, и никак не хотел и не мог себе предста­ вить, что от тракторного завода остались одни развалины. Семен Наумович работал н это время с тройной энергией. ' «Каждый, кто любит Родину, в такой момент должен отдавать всего себя делу, иначе что это за любовь». — думал Се­ мен Наумович. Т а к ' думала и его жена. Ей хотелось жить общими с мужем интересами, вскоре. Любовь Васильевна стала шефствовать над одной из палат госпиталя. Это была две­ надцатая палата. Г Л А В А XI С Вовки-солдата сняли гипс. Он стал передвигаться по палате. Тогда все увиде­ ли, что . он приземистый, широкоплечий. Его стали звать Вовкой-полковником. Это придумал Шведик. Но и самому Вовке про­ звище понравилось. — Обязательно буду полковником. Вот увидите! Учиться стану и добьюсь... Юдин не сомневался, что Вовка сдер­ жит свое слово. Вовка был сугубо поло­ жительной натурой. Только когда прихо­ дила «бабушка Люба», Вовка чем-то на­ поминал Владьку. Другие палаты, посещали молоденькие девушки, иногда над палатами шефствова­ ли даже коллективы, а «бабушка Люба» в двенадцатой палате справлялась одна. Ей только немного помогали Стелла и На­ стенька. Вовка-полковник и Владька забирались на подоконник и еще издалека, среди лю­ бой толпы, узнавали на улице ее мелкую походку. — В-о-он она плывет, — оповещал па­ лату Вовка. — Опять кумпот несет! — радостно восклицал Владька. Юдин живо представлял себе ее в длин­ ном пальто, очень низкорослую, круглень­ кую, мелко семенящую короткими ногами. Она и по палате не ходила, а плыла — бесшумно и быстро. Вовка-полковник и Владька провожали Любовь Васильевну глазами, пока она не скрывалась за углом. Тогда Владька ска­ тывался с подоконника и мчался встре­ чать ее в коридор. Вскоре они оба, дер­ жась за руки, появлялись на пороге па­ латы. У Владыси был такой вид, точно он говорил: «Вот я какой! Привел вам Бабушку беленькую». А она стояла на пороге и тяжело ды­ шала. Ей очень тяжело было быстро хо­ дить и, тем более, быстро подниматься по лестнипам, а медленно она ничего не уме­ ла делать. — Бабушка пришла! — радостно кри­ чал Вовка-полковник, словно этого не ви­ дели и без него. — Здравствуйте, ба­ бушка! А с бабушки Любы градом катился пот. Ее пушистые брови и волосы отливали чистейшей белизной, на щеках давно уже выступила мелкая сеть прожилок, темнел смешным пятачком подмороженный кон­ чик носа. Любовь Васильевна прежде всего под­ плывала к Юдину, ставила на тумбочку судок, потом наклонялась к постели и це­ ловала Юдина в лоб. Следующая очередь была за Вовкой-полковником. Он сразу подставлял ей лоб. Владька же был не­ умолим, ои не любил целоваться, и это обижало Любовь Васильевну. Она тереби­ ла его толстые щеки и что-то мурлыкала себе под нос от удовольствия. Так она делала обход от кровати к кровати, но со всеми остальными здоровалась уже за ру­ ку. Раненые ощущали какой-то особенный приятный запах, присущий только одной Любови Васильевне. От нее всегда пахло чем-то молочным, как от маленьких детей. В постоянном глухом коричневом плать® из шерсти, в белом халате, сшитом собст­ венными руками, Любовь Васильевна каза­ лась еще более седой и светящейся. Она приносила с собой свежесть улицы, ка­ пельки растаявших снежинок в волосах и так поеживалась, так бодро встряхивала плечами, словно хотела наполнить всю палату чистым зимним воздухом. У Папяна в боковушке она просижива­ ла долгие часы, что-то рассказывала ему, он переставал стонать. Какое для нее бы­ ло блаженство видеть, как впервые встал с постели Вовка-полковник! А больше всех Любовь Васильевна полюбила Настеньку. Так как та давно уже не знала других забот, кроме заботы о двенадцатой палате, то они стали неразлучны, они часто со­ ветовались друг с другом, чем еще можно скрасить раненым монотонную палатную жизнь.