Сибирские огни, 1948, № 5

— Я тоже думала, что другая, — улыбнулась Настенька. Ну, ничего, — Белоноженко трях­ нул головой. — Поеду снова воевать. А тут мне сейчас очень стыдно. Прощался вот сегодня со всеми: чорт-те что! Все по­ дают руку из вежливости, как будто одол­ жение делают. А я и сам понимаю, что одолжение. — Ничего, — утешила его Пастенька, — вы не обращайте внимания. — Легко сказать, не обращай внима­ ния. — Белоноженко вспомнил свой раз­ говор с комиссаром, и ему снова стало не­ хорошо. — Вот сегодня целый день хожу и... прощаюсь. С тобой вот тоже пришел проститься. Белоноженко встал со стула. — В^дь ты спасла меня. Этого я не должен был забывать. — Ну, что вы, товарищ лейтенант,— искренне изумилась Настенька. — Вы бы и без меня могли спастись. Нежный вы очень были, крови боялись, вот даже когда палец порезали в тот раз... кровин­ ки у вас в лице не было. А я санин­ структор мне положено было таскать ра­ неных. Вы об этом и не думайте даже. Г Л А Когда долго живешь вместе, то не за­ мечаешь морщин другого, как он не заме­ чает твоих. Время летит так быстро, и вдруг видишь: ты уже сед *и стар, — и только удивляешься, что сердце у тебя попрежнему молодое. Семен Наумович смотрел всегда на свою жену теми глазами, какими он увидел ее сорок лет тому назад. Он смело мог, ска­ зать, что жизнь с ней прошла, как один депь. — Давно ли это было?.. — говорил он. глядя на свою Любу, и глаза его сами собой закрывались. Так легче вспоминать. Сорок лет прошло... Немало он ссорился с женой, немало было семейных невзгод, по сути — и -за пустяков. Это все его ха­ рактер. О, он любил сорвать на Любушке своз раздражение, он часто бывал к ней несправедлив. Но, как головешка, попав в ведро воды, моментально теряет свой жар, так и у него исчезало раздражение — стоило ему встретиться с ней глазами. Сразу куда-то пропадал весь запал. Он еще кипая, но это было нормальное уга­ сание. как любил говорить Семен Наумо­ вич. Характер у него был неважный, ои это знал и удивлялся, как жена могла этого не замечать. — Вот ты какая! — Белоноженко раз­ вел руками и тяжело вздохнул. — Не хо­ чешь от меня благодарность принять. — Вы даже и не думайте об этом, — повторила Настенька. И скороговоркой до­ бавила: — Желаю вам успехов. Белоноженко молчал и думал, что те­ перь в се ,равно нужно будет пойти к ко­ миссару. Ему стало страшно. Он пожал Настеньке руку и быстро вышел из комнаты. Она стояла несколько секунд неподвиж­ ная, прямая и смотрела на дверь. Потом присела на стул и машинально прочла в раскрытой тетради строчки, которые про­ диктовал иа лекции Семен Наумович а велел запомнить: «Вначале болезнь легко вылечить, но труднее заметить, потом же легко заметить, но труднее вылечить». Настенька упрямо мотнула головой, как бы стряхивая что-то лишнее, и, закрыв глаза, в такт взмахивая отросшими куд­ рями, вслух повторила: — «Вначале болезнь легко вылечить, но труднее заметить, потом же легко заме­ тить, но труднее вылечить...» В А Х — Ты, Семугака, добряк, у тебя золо­ тая душа. Ты немного первный, это прав­ да, но ты же отходчивый и мягкий, как воск. Это немного обескураживало Семена Наумовича. Сравнение с воском ему не особенно нравилось, но жена заслужила, чтобы он для нее был даже воском. Пусть, пока он находится в таком мягком состоя­ нии, она из него лепит что угодно. Благо, в таком состоянии он находился не так уж часто. — Жизнь прожить, — не море перей­ ти! — часто вздыхала Любовь Васильев­ на, которая почему-то была уверена, чте в этой пословице нужно говорить не «по­ ле», а «море». Семен Наумович знал, что прожить жизнь так, как он. — н вправду не легко. Он не очень любил вспоминать свое прошлое. Но в самые хорошие минуты некоторым людям он многое мог расска­ зать. В госпитале таким человеком был Че­ репных. — Как я получил образование, — ска­ зал он однажды комиссаиу, — этому можно только удивляться. Как мальчуган из нищего еврейского местечка в старые