Сибирские огни, 1948, № 5

выздоровления. Пусть этот день будет для тебя радостным, как и для меня. Я се­ годня от папы с фронта получила письмо. Ученица 5-го класса «В» 11-й средней школы имени В. В. Маяковского». Кто была эта ученица, так и осталось тайной. Наверное, девочка считала неваж­ ным указать свою фамилию. Настенька прочитала Юдину записку и в полном по­ рядке разложила на тумбочке содержимое подарка. На сердце у Юдина стало тепло и немного горько. Почти все, что было в подарке, — ему оказалось ни к чему: он не курит, писем писать некуда, перчатки и носки надевать не на что... / Оставались зеркальце и одеколон. И Юдин решил распорядиться подарком по- своему. Он просто-напросто отдал его Вов- ке-солдату, оставив себе мешочек, одеко­ лон, зеркальце и записку. Вовка лежал на кровати, закованный в гипс ПО' живот. У него были перебиты ноги и бедра. Его кровать стояла в но.гах у 10 ина, они могли видеть друг друга и пер говариваться. Вовка правился Юдину. Нелегко так лежать, без движения. Тело под гипсом невыносимо зудило и болело. Но Вовка умел держаться. Он говорил чуть-чуть наигранным баском, курил и непрестанна жестикулировал очень подвижными рука­ ми, словно радуясь, что хоть .они у него ц лы. Он уже успел перенести общее за­ ражение крови и только недавно оправил­ ся от него. Незамысловатое детское лицо с нежным пушком на подбородке и щеках, большие от худобы глаза, затуманенные болыо, сегодня выглядели веселее. На щеках у Вовки-солдата появился легкий румянец, когда Настенька отдала ему большую часть подарка Юдина. — Спасибо, — баском проговорил он и еще больше покраснел. До чего же приятно получать подарки! Сегодня все в палате чувствуют себя немного детьми. Даже огромный Митя Кочубей, которому попали в подарке ка­ кие-то вышитые салфеточки, конфеты, мззь против обмораживания, томик стихов Блока и топлое кашне, и тот басит силь­ ным грудным голосом, от которого больно ушам: — Как подумать, ребята, кто это нам прислал! Дети! Скажи на милость, и мазь вот прислали, чтобы, значит, я тут пе обморозился. Конфеты Митя Кочубей ел с удоволь­ ствием, угощал товарищ":! и рассуждал: — Ей бы самой конфеты есть, а она их — нам. И не принять нельзя. Ведь от какой "души конфеты эти! Нет, ребята,, на свете такого, чего бы я не сделал дли наших детей. У меня их у самого пяте­ ро... М:гоя Кочубей выглядел очень молодо... Он был земляком Крячкова, любил рас­ сказывать о своем колхозе, но никто до сих пор не знал, что у него пятеро детей. Такое признание немало повесмило пала­ ту. Митя с улыбкой выслушал все остро­ ты и прогудел: — А по мне, если бы не война, так я бы к сорока годам с удовольствием хоть и дюжину народил. И что ты на это скажешь: все ребята у меня один к од­ ному. Девчонки в меня, а мальчики в мать. Это еще больше развеселило палату: все пред тавплп себе девчонок, похожих на этого верзилу, не помещающегося на койке, вообразили на детских личиках его крупный нос и большой рот. Но Ми­ тя Кочубей, видимо, этим не смущался. — Соскучился я по ним, ребята, — гудел он, — да что по ним, по дому де­ ревенскому соскучился. К щеччо. праздник не мог для палаты быть без облачным. Каждый расстраивался на свой лад и каждый имел к этому мно­ го оснований. Кому интпресно встречать- такой праздник в цостели! И все-таки, когда п»ишел Черемных и сделал неболь- ш иг доклад, когда, душевно разговаривая с ним, раненые все переспрашивали, как это понять слова товарища Сталина, что- и на нашей улице будет праздник, уж не второй ли фточт откроется? — все чувствовали то сильное возбуждение и под’ем, которые всегда испытывают люди в д'нъ любимого торжества. — Я думаю, товарищи, что речь здесь не о втором фронте идет, — пояснял Черемных: — думаю, что товарищ Сталин надеется, прежде всего, на наши собствен­ ные силы. Сами будем себе добывать праздники. — Это вернее, — согласился Митя Кочубей. И с этого дня все еще более нетерпе­ ливо ждали больших событий. Седьмого ноября на дворе светило не­ яркое, нтореющее солнце. В палате было тепло, кор или вкусным обедом. Врачи и сест'ы расхаживали в белоснежных ха­ латах. Действито льно, было празднично. И: ждали еще другого праздника... И когда Настенька подставила к лицу Юдина дареное зеркальце и он впервые за много месяцев увидел свои глаза, — он не узнал их: они совсем походили е эту минуту на глаза Вовки-солдата.