Сибирские огни, 1948, № 5

■гибнет, война надолго ' затянется, и мы .никогда им этого не простим, — с серд­ цем говорил Врвка-солдат. — Ишь, чем запугал буржуев! По ним, так пусть бы война вечно шла, а они торговать будут, да деньги наживать. Раныне-то они продукты топили в океане, — отвечал ему Митя Кочубей. — А все-таки хорошо бы было: собра­ ли бы все свои силы Америка да Англия, шарахнули бы мы фрицев со всех сторон т закончили войну к Новому году, — не унимался Вовка. — А ты еще не слышал про моего зна­ комого украинца? — спросил как-то Ми­ тя Кочубей, осторожно перебирая опух- чние, невероятной величины пальцы на руке, —■ Тот украинец говорил: коли б •собрать уси моря в одно море, уси горы в одну гору, уси камни в один камень, •та зализты на ту гору, та бросить тот камень в то море, — как бы воно бульк­ нуло! Оце ж! Станут они открывать вто­ рой фронт. Оли подождут. Недаром гово­ рят: любит их начальство чужими руками жар загребать. '— Во-от! Правильно говорил твой ук­ раинец, — радовался Крячков. Часто в палату заходил Черемных, здо­ ровался с каждым. Спрашивал, есть ли к -нему вопросы. Крячков неизменно говорил: — Есть вопросик, товарищ комиссар. Когда второй фронт откроется? — Как сказать, — серьезно говорил Черемных. — Вы до того времени сумеете -еще несколько раз остричь волосы. — Нет, правда, — настаивал Крячков. — Союзники обещали скоро, да ведь, говорят, обещанного три года ждут. Вдруг Черемных весь преображался и говорил: — А вот один второй фронт начинает действовать во-всю. И он рассказывал о партизанах Украи­ ны, Белоруссии, Югославии, Греции... — Вот это реальный второй фронт, и •то ли еще увидим, — заканчивал Черем- яых. — Мужик вроде ничего, — задумчиво говогагл Крячков, когда комиссар уходил. Правильно он говорит. Воевать нам одним придется, надеяться на Америку нечего. Э-эх, обидно только... А Юдин лежал и думал о своем. Вся •его жизнь теперь сосредоточилась в этой ■'небольшой высокой комнате с ее обита­ телями. Сквозь два больших окна ему бы­ ли видны только электрические провода, -кусок неба и угол здания на противопо­ ложной стороне улицы. Ночами он по- ирежнему плохо спал и все ждал сообще­ ний с фронта. Он больше всех нервничал, если радио начинало хрипеть илп вовсе переставало работать. Немцы прорвались к Сталинграду, подступы к этому городу он защищал вместе с Жаричем. Юдин никогда не был в Сталинграде, но никак не мог забыть того, что перед самой войной, после окончания института* по разверстке наркомата был назначен архитектором в сталинградский горсовет. Он не мог об этом забыть, когда драл­ ся под Москвой, потому что ему так и не пришлось попробовать силы в самостоя­ тельной работе. Он тем более не мог за­ быть об этом, когда дрался под Сталин­ градом, которого он никогда не видел, но с которым мысленно уже успел срод­ ниться. В какие-то минуты Юдин отвлекался мыслью от всех жестокостей войны и ду­ мал, как мирный человек-строитель. Его же так воспитали, что он всегда мечтал об украшении жизни, его сердце влюблен­ но -дрожало при виде -нового красивого здания. И все это сейчас безжалостно руши­ лось. Под Сталинградом шли ожесточенные бои. Ведь не трудно было, следя за свод­ ками и передвигая зловещие черные флажки, — что неустанно делали Шведик и Крячков, — не трудно было увидеть, как немцы вплотную подошли к Волге! Внутри у Юдина все напружинивалось в предчувствии грозных событий. В полу­ дреме он продолжал драться, стрелять, а иногда настолько ощущал свою ответст­ венность за происходившее, будто от него, и только от него, зависел благополучный исход великой битвы. Когда Юдин даже еще ничего не мог есть, а тело его раздирала боль и он толь­ ко кусал губы во время перевязок, — стоило ему притти в себя, как он неиз­ менно спрашивал о последних известиях Он тоже думал о втором фронте. Вот именно сейчас, когда силы врага напря­ жены, когда нашей армин так нужна по­ мощь, именно сейчас. Но дни проходили, а в мире ничто не изменялось. Советская Армия, напрягая все силы, попрежяему и оборонялась и на­ ступала одна. Пришли октябрьские праздники. Пала­ ты особенно тщательно прибрали, по­ стлали салфетки на тумбочки, повесили марлевые шторы, выкрашенные в палевый цвет. Выдали и подарки. Юдину попала стопка конвертов и почтовой бумаги, не­ сколько пачек папирос, спички, теплые перчатки, носки, одеколон, зеркальце... Ето-то заботливо сшил атласный голубой мешочек и вложил в него короткую запи­ ску: «Милый товарищ! От души желат»