Сибирские огни, 1948, № 5

Это люди, получившие раны за нас с ра­ ни. А вы? Как вы платите им за их муки и страдания?.. Но не все так работают! Нет, девочки, есть у вас <з отделении са­ нитарка двенадцатой палаты тетя Мотя. Это же золото. Посмотрите-, как она уби­ рает палату, как кормит больных, какие у нее стены, тумбочки, кровати! Я вот вчера заметила, что только в ее палате нет клопов. А там были клопы. Но они боятся тетю Mono. Не смейтесь. Я вам серьезно говорю: клопы боятся Мотю, потому что им нет от нее повоя. Если она заметит на стене малейшее, пятно от клоп-a, моментом принесет извести, забелит стену, обольет кипятком кровати, смажет их керосином, просмотрит и проветрит матрацы, одеяла. А как ее любят раненые! Вот с коло надо брать пример. Ведь от работы санитарки зависит чистота и порядок в госпитале. Тетя Мотя, сухонькая женщина лет со­ рока, сидела вся пунцовая от смущения. Она не привыкла, чтобы -ее так хвалили. То, что рассказывала здесь старшая сестра, . для нее самой было открытием. Мотя не могла работать по-другому. Должность са­ нитарки она не считала низкой, по и не считала такой ответственной, как го­ ворила Стелла. — Что вы, что вы, — Мотя только замахала руками и спряталась за спину ново® санитарки Настеньки. А та огромными своими глазами смотре­ ла на Стеллу и точно впитывала в себя каждое слово. Через пять дней Стелла уже начала по­ говаривать о том, что, конечно, краснозна­ менное отделение, откуда она пришла, не­ плохое, но все равно второе отделение от­ берет у него красное знамя. — Вы подумайте, девочки, — шопотом, как что-то секретное, говорила она окру­ жившим ее в коридоре сестрам и санитар­ кам: — разве мы хуже их? Нам только порядок у себя навести. Посмотрите, каше у нас врачи! Марина Степановна — ото же просто -золото. День и ночь в отделе­ нии. милая такая, заботливая. А наш на­ чальник Елена Александровна. Это же, девочки, замечательный врач. Вы посмот­ рите, у них по сто двадцать пять раненых т а каждую, а полагается по двадцать пять... Но никогда, девочки, мы не нала­ дим работу, если будете поступать так, как Г Л А ловая санитарка в двенадцатой палате Настя. Она все время торчит около крова­ ти лейтенанта Белопоженко, хотя он п не нуждается в особом уходе. Какое дело больным, что у нее с этим лейтенантом какие-то отношения. Больные обижаются. У Настеньки на глазах выступили сле- бы. — У меня нет с ним отношений, — с обидой сказала она. — Только он мне никуда не дает отойти, он ругается. Я к Юдипу и Папяну, а он сейчас же кричит, чтобы к нему шла. Как же мне? — рас­ терянно закончила она... В этом состояпшг р&терянвости и оби­ ды Настенька и вошла в палату. Юдин посмотрел на Настеньку отсутствующим взглядом. Он был еще весь во власти вос­ поминаний. — Поверни меня! — послышался го­ лос Папяпа. Настенька зашла в боковушку и стала его переворачивать. На спине, на руках и бедрах у него были синие пролежни. На­ стенька еле сдержалась, чтобы не выбе­ жать в эту минуту из боковушки. — Ах, Настя-джан, тяжело. Не хочу умирать, эх, не хочу! — А раз не хочешь, то и не умрешь, — сказала в дверях Стелла, держа за руку Владьку. — Все равно, Баград-джан, ты будешь жить. Настенька села около Папяна на табу­ рет, боясь взглянуть на старшую сестру. — Комиссар достал тебе редкое лекар­ ство, теперь все будет хороню. — Кровь горит, Стелла. Тяжело! — Все будет хорошо, вот увидишь, Багдад. — Ты армянка, Стелла? — спросил Папян. — Да, у меня отец армянин, а мать русская. Отца при царе в Сибирь па катор­ гу сослали. Он был большевик, — с гор­ достью сказала Стелла. Юдин услыхал ее слова и проникся к. •этой женщине теплым дружеским чувством. — Стелла — это звезда! — сказал Папян и от усталости закрыл глаза. — Настенька! —- закричал в эту ми­ нуту Велоноженко. Настенька машинально приподнялась, но под взглядом Стеллы снова села. В А V I I Совсем не случайно Стелла взялась за совсем не легко. Стелла требовала от На- Настеньку. С присущей для нее стреми- стеньки всех идеальных качеств и сер- тедьаоетыо во всем, Стелла полюбила Па- дилась, если не находила их. Может быть, стеньку. А кого она любила — тем было Стелла сама плохо понимала, что любит в