Сибирские огни, 1948, № 5

лес с носилок: — могло быть хуже, они зараз вместе с немцами! могли... Комиссар довольно улыбнулся, почувст­ вовав, что его понимают, та® же, ка® и он понимает этих людей, что контакт с ними найден. Но все время, пока Черемных проводил политическую информацию, пока прини­ мал на хранение партийные билеты, его неотрывно преследовала мысль о том ра­ неном, которого последним принесли в са­ нитарный пропускник. Сопровождающая сестра из поезда ска­ зала, что у раненого началась газовая гангрена руки. Закончив* политинформацию, Черемных подошел к этому раненому и взял с носи­ ло® полевую сужу . В ней торчала сверну­ тая история болезни, и на титульном листе Черемных прочитал: «Юдин Николая Си­ лыч, рождения 1917 года, член ВКЩб)». Потом перевернул страницу и прочел пер­ вую надпись, сделанную неразборчивым размашистым почерком. Он читал и чув­ ствовал, что ему становится трудно ды­ шать. Юдин был без обеих ног, без всех пальцев на левой руке и теперь с ган­ греной правой руки... Черемных вынул из полевой сумки Юдина партбилет, раскрыл его я увидел густые ржавые подтеки от крови. Сколь­ ко он видел этих партийных билетов, про­ битых пулями, разодранных осколкши снарядов! Сколько могли рассказать эти свидетели подвигов о человеческих муках, страданиях и стойкости. II каждый раз, словно подтверждая, что человек этот был честен, омел и нес свой партийный билет у самого сердца, жизнь драгоценной чело­ веческой кровью ставила на них печати. Юдин Николай... Вот каким красавцем ты глядишь с партийного билета, какая у тебя хорошая улыбка, чистый, юноше­ ский лоб, чпроникновенные добрые глаза. Да, видно, ты был счастлив, получая свой партийный билет! Это фотография твоей души — открытой, прямой, — взглянешь ва нее, и ясна вся твоя жизнь, и тебе нельзя не поверить. Черемных оглянулся на носилки. За­ крытый одеялом почти до лба, Николай Юдин внимательно смотрел на него неми­ гающими черными глазами. Комиссару на мищуту показалось, будто- Юдин прочел все его мысли. Черемных подошел к дежурному врачу, что-то прошептал ей на ухо и отдал исто­ рию болезни. Потом,- обходя носилки, по­ дошел к рыжему парню, .поздоровался с ижм за- руку и спокойно спросил: — Как ваша фамилия? — Крячков. Только без подходов, то­ варищ комиссар. Не поможет. Это мои во­ лосы. и... точка. — Не спорю, товарищ Крячков. Вот мы их снимем и отдадим вам в собственность. Зачем же их на голове носить, когда креп­ ко в руках держать можно? Раненые засмеялись. Крячков мрачно, ©гляделся по сторонам и невольно улыб­ нулся, настолько эта мысль показалась ему забавной. — Та® почему вы не хотите снять во­ лосы? — уже серьезно спросил комиссар.. Раненый опять забубнил свое. Черем­ ных слушал его, склонив по своему обык­ новению голову. — Неужели так тяжело расставаться с волосами? Да вы их даже и не расчесы­ ваете. вон какая копна! — И, помедлив, устало сказал: — Ну, а насчет того, что легче ногу потерять, чем волосы, вы это зря. Я вот тоже без ноги, —■ и комиссар постучал вечной ручкой по протезу, — а волосы, как видите, стригу. — А я что? У меня тоже ноги нет, —- опуская глаза, промямлил Крячков. Тогда, желая окончательно убедить -его, Черемных наклонился к нему и впол­ голоса стал рассказывать о Юдине. Настенька сидела у изголовья Велоио- женко. И до нее дошли слова комиссара. — Ну, ладно, давайте стригите, только- скорее, — согласился Крячков. Черемных, не спеша, чуть припадая на правую ноту, опять подошел к дежурному врачу. — Вы просто маг, волшебник, товарищ комиссар. И как это вам удается обломать таких упрямцев? — Вы преувеличиваете мое волшебство и его упрямство;, просто я показал ему свою стриженую голову, и ему, как гово­ рят, крыть было нечем. А с этим что бу­ дем делать? —• спросил комиссар, показы­ вая в сторону Юдина. — Его мыть не будем, прямо .в палату отправим, я думаю, лучше всего в боко­ вушку двенадцатой. Комиссар утвердительно кивнул головой и вернулся к Юдину. — Сейчас унесем вас в палату. Юдин не отозвался. Он, все так же не мигая, смотрел прямо перед собой глубоко посаженными, сосредоточенными сейчас на чем-то своем, глазами. — А ну, возьмем, девушка, носилки» — сказал Настеньке, Черемных. — Товарищ комиссар! Вам же тяжело- носить, давайте я, — перебила, подбежав к нему, смуглая, восточного типа, сестра