Сибирские огни, 1948, № 5

...Города мелькают мимо, Но с солдатом, где б он ни был, Рядом — Родины любимой Солнце, нтицы, воздух, небо! — таковы последние строки одного из стихотворений Левитанского. Эту кон­ цовку можно упрекнуть в некоторой расплывчатости, в том, что здесь, соб­ ственно, речь идет только о «вечной природе», а не о том, что сделало на­ шу отчизну самой передовой в мире. Но если создается такое впечатление, то это от того, что концовка — слабее стихотворения в целом. Оно называет­ ся «Флаг». ...Усталый, запыленный пехотинец идет незнакомыми улицами румынского города, взятого,с бою на рассвете. Во­ круг него звучит чужая речь и все вокруг кажется ему чужим. Пехотинец шагом гулким Городок пересекает, Вдруг он видит: в переулке Знамя красное сверкает. Свет играет в складках шелка Сердце, сердце, что забилось? Будто в час разлуки долгой, Милая во сне приснилась, Будто вечером погожим Ты идешь в Замоскворечье, Говоришь с любым прохожим, Наслаждаясь русской речью! Так красное чзнамя, которым трудя­ щиеся румыны приветствуют наши вой. ска, воплощает в себе для лирического героя образ великой и любимой Роди­ ны — свободной и несущей свободу другим народам. Левитанский расска­ зал об этом по-своему, а подлинная сердечная взволнованность, проникаю, щая эти строки, является чертой, ха­ рактерной для органического слияния публицистики и лирики в советской поэзии. Слияние это явственно, ощути­ мо, — как мы видели выше, — почти в каждом из лучших стихотворений Леви, танского. В некоторых его стихах встречаются интонации мужественной поэзии Нико­ лая Тихонова, — интонации, близкие всему строю поэтического мироощуще­ ния молодого автора. К примеру, в пейзажной живописи стихотворения «У Ляо-Хэ» есть, несомненно, нечто род­ ственное тихоновской изобразительно­ сти. «Озверевшая вода» целую неделю хлестала «ливнем окаянным», замед­ лявшим движение наших войск. И вот Осколки гор, тяжелые, как танки, Вода швыряет вниз, осатанев, В- ней пробудилось бешенство атаки И рукопашной беспощадный гнев. Да, здесь трудно не вспомнить Тихо­ нова. Но можно ли обвинять молодого поэта в том, что он учится у большого мастера,- только изредка сбиваясь на подражательность? Вызывают некоторые ассоциации с тихоновским образом Кирова, идущего «в железных рочах Ленинграда», («Ки­ ров с нами»), заключительные строки стихотворения «Ильич в Драге»: «И Ленин, вновь живой, идет по Праге в огне знамен прославленных полков». В сборнике Левитанского есть, на­ ряду с отмеченными нами хорошими, и неудачные, явно слабые стихи. Вряд ли стоило помещать, например, нехарактерное для Левитанского стихо­ творение «Весна отечества». Оно на­ полнено готовенькими, внешне-поэтиче­ скими «формулами»: «Сегодня на рас­ свете неслыханные песни входят в сны»; «ветер, наполненный дыханием весны», которая «звенит, плывет над головою, как музыка»: «садов, цвету­ щих пена», пронизанная зарею на­ сквозь и т. д. Все это, к сожалению, именно словесная «пена», вовсе не пронизанная живой мыслью, бутафория, лишенная всякой конкретности! И кажутся одинокими и чуждыми здесь две сильные свежие строки, ут­ верждающие, что это — весна не обыч­ ная, а — Счастливая, как победивший воин, И ясная, как сталинский приказ. Между тем, в них-то и звучит соб­ ственный голос Левитанского, его, ли­ шенная всякой сентиментальности, му­ жественная интонация, его стремление к сжатой четкости. По другой причине вызывают возра­ жения стихотворения «Среди лесов и диких бездорожий». Вот — странный образец того, что «фронтовое стихо­ творение» может оказаться на поверку вполне безыдейным и вневременным. В этом произведении нет никакой дру­ гой мысли, кроме утверждения, что солдатам, пришедшим на фронт из го­ родов, — «среди лесов и диких бездо^ рожий» становится «милее» городской «асфальтовый уют». Против этого в принципе трудно спорить: действитель­ но, асфальт приятнее, чем «дикое без­ дорожье». Но какая же все-таки немуд­ рящая и мелкая это мысль, какой шат­ кий фундамент для передачи ощущений и стремлений советского воина! Разве нельзя сказать точно того же о солда­ те, мобилизованном в Лондоне или во Франкфурте-на-Майне? Да и самое сло­ восочетание «асфальтовый уют» явно не отличается особой выразительностью. Встречаются порой и отдельные сры­ вы в удачных стихотворениях: Он у Днепра был ранен тяжело, На землю хлопца бросила усталость. Позвольте, как же так? Выходит, что раненый солдат упал на землю по причине... только утомления? В очень хорошем стихотворении «Правый берег» есть, на наш взгляд, непродуманная метафора: Лежат на песке валуны Былинными песнями давними.