Сибирские огни, 1948, № 5

ноэтичеОкая биография которых нача­ лась на страницах походных — фронто­ вых и дивизионных газет. Они пришли, наполненные незабываемыми впечатле. ниями, сознающими всемирно-историче- екое значение подвига, совершенного советским народом, плоть от плоти ко­ торого являются они сами. Именно к этому поколению принад­ лежат Юрий Левитанский й Марк Юдалевич Г Лирический герой обоих поэтов — юноша, которому довелось перенести непомерно много испытаний, но кото­ рый из этих испытаний вышел не разбитым, не сломленным, а, наобо­ рот, — закаленным, просветленным, го­ товым к новой борьбе. Не впервые появляется в поэзии об­ раз человека, жизненный опыт которо­ го несоответственно велик по сравнению с его возрастом. Вспомните скорбное надсоновское восклицание: «Так мало прожито — так много перешито!» Среди стихотворений Левитанского есть одно, рассказывающее об учебе солдат очередного послевоенного при­ зыва («В таежном гарнизоне»). Коман­ дир, начинавший войну столь же юным, как эти солдаты, и ставший ныне кад­ ровым офицером, ставит перед ними сложные задачи по наступлению. И ав­ тор, может быть, несколько декларатив­ но, но вполне убежденно, заканчивает: И наша юность, прошедшая, Огонь над передним краем, Уже становится опытом, Который мы изучаем! Какая бездна разделяет обществен­ ное самосознание поэта сталинской эпохи и поэта «безвременья» Надсона! Не мрачные воспоминанья о страданиях и муках, испытанных в молодости, звучат у Левитанского, не горькие раз­ мышления о беспрерывных «уд рах жизни» и разочарованиях, а законная гордость значительностью пройденного пути, понимание исторической миссии своего поколения. Ту нее мысль об освоении народом замечательного опыта, накопленного нашими воинами, находим мы и у Юдалевича. Стихотворение «Он был на фронте помкомвзвода» оканчивается такими словами: ...в школах изучают дети, Как он когда-то воевал. Это—-знаменательная перекличка тем! Но не только мы сами осознаем всемирно-историческое значение нашей победы для настоящего и будущего. Это понятий всему миру. В одном из 1 Ю р и й Л е в и т а н с к и й . « С о л д а т ­ с к а я д о р о г а » . Стихи. ОГИЗ. Иркутское областное издательство. 1948. М а р к Ю д а л е в и ч . « Д р у з ь я м » . Сти­ хи и басни. Алтайское краевое издательство. Барнаул. 1948. послевоенных стихотворений Левитан­ ский рассказывает о солдате: ...И присевши на траве примятой, Не спеша, друзьям расскажет он, Как Берлин, пожарами объятый, Штурмовали с четырех сторон. Он сидит и курит в чистом поле, Автомат коленями зажав. ...С ним должны считаться поневоле Дипломаты западных держав. Эта неожиданная концовка с пере­ ключением от нарочито обыдецного («сидит и курит», «автомат коленями зажав») в сферу международно-полити­ ческих понятий бросает, так сказать, обратный свет на все стихотворение, на будто бы незначительную фигуру спо­ койно покуривающего гвардейца и под­ черкивает мощь и небывалый авторитет советского человека. Это стихотворение написано в 1 9 4 7 году. Но подавляющее большинство стихов, представленных Левитанским на суд читателя, датировано 1 9 4 2— 45 годами, причем рядом с каждой да­ той проставлено немаловажное уточне­ ние: «Калининский фронт», «Северо- Западный фронт», «Степной фронт», «2-й Украинский», «Венгрия», «Ру ­ мыния», «Германия», «Чехословакия», «Маньчжурия», «Монголия». Таким образом, перед нами как бы отрывки из поэтического дневника воина, про­ шедшего большой боевой путь. Настоящей внутренней многозначи­ тельностью, горячим чувством наполне­ ны, казалось бы, совсем спокойные заключительные строки стихотворения «Дорога к Днепру». Усталость и дикая жажда мучают пехотинцев, преследую­ щих отступающего врага. Перед ними только «стволы осин и гаубиц стволы». Пепел и черная пыль лежат там, где еще недавно были деревни. Бойцы идут и идут: Мы шли весь день сегодня без привала. Чтоб вечером напиться из Днепра! И мы понимаем это благородное не­ терпение советского человека — скорее освободить Днепр, утолить жажду струе# отвоеванного Днепра. А в стихотворении «Днепр — Шпрее», написанном Левитанским поз­ же, на берегу другой, чужой реки, вои­ ны вспоминают этот свой поход: Там, за струганой переправой, Спят солдаты в земле сырой, Те, что первыми шли на пршый, На днепровский берег крутой... ...Метким залпом артбатареи, Нашим точным, как. месть, огнем На германской речушке Шпрее Мы друзей-солдат помянем. Благородное преклонение перед те­ ми, кто смертью своей помогал живым итти к побзде, является лейтмотивом и еще нескольких стихотворений Дези- танского, в частности, — «Бессмертия». Вот начало этого превосходного стихо­ творения: