Сибирские огни, 1948, № 5

Павел Иванович Нагишев вместе с ра­ ботницами своего звена идет по полю. — Сегодня, девушки, вторую прополку закончим, говорит Нагишев, оглядывая хлеб. — Да, по правде сказать, их и не было почти, сррняков-то, — говорит Катя Зуб­ кова. Кое-где один — другой торчал. В том и дело, что нн одного не дол­ жно быть. Нынче он один, а завтра их тысяча. _Этого врага знать надо. Вы в прошлый раз что выпололи? — Осот да морковник, — отвечает Катя. А это вот что? — спрашивает, на­ гнувшись, Нагишев. — Смотри, полынь? — Он с силой тянет корень, похожий на морковь. — Вот она, сейчас только пожа­ ловала на свет. Они идут цепочкой вдоль полосы. Чи­ стая, ровная, высокая пшеница колышет­ ся под ветром. Нагишев проходит участок рядом с Ка­ тей. Он любуется хлебом и говорит меч­ тательно: — Вот, Катюша, все поля такими дол­ жны быть в совхозе. Когда добьемся, что­ бы каждый гектар был похож на рекорд­ ный, любой скажет: вот это хозяева! — А что, Павел Иванович, говорят ка­ кой-то хлебороб в Советском Союзе шесть­ сот пудов хлеба снял с одного гектара, правда это? — спрашивает Катя. — Конечно, правда. Самый большой урожай пшеницы достигнут у нас в Сою­ зе. И еще больше будут. Был такой уче­ ный — Вильямс, он сказал: «Нет предела роста урожайности». А наш агроном Нико­ лай Алексеевич говорит, что повышать уро­ жайность — как по лестнице итти. Мы, считай, стоим только на первой ступень­ ке... Я еще мальчишкой был, в Сибири хо­ дил слух, что на Алтае растет тппеница- «семиколоска. Урожаю с нее в семь раз больше обычной можно взять. Только вы­ растить ее никто не мог. Не та была по­ ра. А теперь академик Лысенко достиг, разводит целые поля семиколоски. Ровные рядки пшеницы видны далеко вперед. Сорняки заметны сразу. Вторая прополка идет быстро. Звено проходит гектар за гектаром. На закате солнца обработка намеченно­ го участка идет к концу. ...По дороге домой Павел Иванович с 'Катей беседуют о планах на будущее., — Зимой тебе, девушка; на курсы трактористов надо итти. А перед этим, в уборку, помощником комбайнера поработа­ ешь. Должен из тебя механизатор полу­ читься. — Справлюсь ли? — спрашивает Катя. — Определенно справишься, — утверж­ дает Нагишев. — А тот, кто может пуд поднять, не должен фунтом махаться. *** В пору цветения ржи, когда над поля­ ми стояла золотисто-сизая дымка пыльцы, нагишевское и кокоринское звенья пришли на свои участки с длинными веревками. Искусственное опыление они в опытном порядке применяли в прошлом году. А нынче решили опыливать искусственно все участки озимых. По большим полям высокой ржи пошли парами. Ролсь скрывает людей. Веревки приходится поднимать и нести на уровне плеч. Там, где проходили люди, рожь рас­ ступалась, оставался маленький след, но через несколько минут вновь выпрямив­ шиеся стебли скрывали путь человека. Дымка пыльцы, поднятая веревками, на расстоянии становится видимой, в солнеч­ ных лучах поле словно играет, искрится и дымится. Кокорин и Нагишев сошлись на краю межи. Закурили. — Как думаешь, Леонид Петрович, — опросил Нагишев, — это опыление центне. ра но два дягеба прибавит на каждый гек­ тар? — Без сомнения, — сказал Кокорин. — Так вот, мало-помалу, и наберем штук по тридцать на десятину. Перегноя дали вдоволь. Шутка сказать, по пятнадцать тонн на гектар! Птичий помет внесли, пропололи начисто. Неужели же земля не ответит урожаем? — А как у тебя на другом участке? — спрашивает Павел Иванович. — Хлеба хорошие, — отвечает Кокорин. — Есть у меня думка — просить сорок гектаров в рекордный участок записать. Нагишев что-то подсчитывает про себя, потом говорит: — Хорошо задумал. 1 я запишу сорок два. ** * Август покрыл травы в околках и поло­ сы хлеба золотым цветом созревания. На полянах' краснеет клубника. Погожими днями, ясными зорями был богат последний месяц лета. Чуть холоднее и длиннее ста­ ли ночи. Яснее и чище по омутам речек вода. Росными утрами горит под солнцем мириадами блесток зеленая буйная отава. По ранним укосам она поднялась высокой травой — коси второй раз. Неизменный директорский «газик», «образца 1933. года, простой по устрой­ ству и безотказный в работе», — как, шутя, говорит Яков Акимович, — бежит по