Сибирские огни, 1948, № 4

через недельку Макар является к Михаил у Авксентьевичу и категорически заявляет: сади, говорит, меня на машину, я ■ уже научился, ведь я не девка, а мужик и мне не пристало сидеть за партой с девчонками. Михаил Авксентьевич пошел с ним к электровозу. Досадили Макара на .машину, начали проверять. Действительно, парень хорошо справляется и как будто хорошо знает машину. Ну и посадили его машинистом, чем он, конечно, был невозможно горд. А через некоторое время с ним и случилась история, доставившая всем большую тревогу и неприятности. Сам Макар о ней вспоминать не дюбит, лучше не заикайтесь, навсегда потеряете его расположение... Подогнал он электровоз с порожняком к выработке. Вон видите люк — по нему спускается разобранная после подрывки руда, для погрузки в вагонетки, она скатывается по этому вот отвесному железному жолобу, под который ставится вагонетка. Ну, вот, подогнал Макар состав к люку, высунулся из кабинки и, оглядываясь назад, спя- чивает поезд, чтоб поставить вагонетку точно под жолоб. А впереди у него еще такой же жолоб. И не заметил он, как голова его очутилась между желобом и стенкой электровоза, шею так сдавило, что он сразу потерял сознание и выпустил рукоятку управления. Электровоз «становился. Шея Макара оказалась в мертвом капкане. Сам он без сознания. Подбежали люковые рабочие, но не знают, что делать. Хотели ломиком отвести жолоб — не поддается, да .и боязно, что железом еще сильнее можно сжать шею Макару. И поезд, конечно, не могут сдвинуть с места. А управлять (электровозом никто не умеет, в какую сторону рукоятку повернуть, чтоб чуток подать электровоз вперед?.. Если поезд хоть на сантиметр подастся назад 1— голову Макару, как бритвой, снесет. Ну, мечутся, а помочь ничем не могут. Но тут Капчигай сам в сознание на минуту пришел, нащупал рукоятку управления и — электровоз подался чуть вперед. Макар свалился снова без сознания. А уж кто-то дал знать начальству, что в штольне несчастье. Прибежали десятник, мастер, Михаил Авксентьевич примчался. Стали Макара в чувство приводить. А он как очнулся, так сразу Михаилу Авксентьевичу н говорит: «Разве я плохо работал, начальник? Скажи, что хорошо работаю, а то я умирать буду». Михаил Авксентье- вич говорит: «Конечно, хорошо работаешь, ■ товарищ Кусургашев». Макар сразу поднялся. В больнице он все-таки неделю отлежал, быстро поправился и сразу на электровоз, очень беспокоился, что кто- нибудь займет его место. Я его здесь застал уже знатным машинистом, о нем уже в газете писали, — взял обязательство выполнить свою пятилетку в два с половиной года. И наверняка выполнит. Мы свернули с освещенной штольни в темный и сырой ходок. Аркадий взял из ниши в стене две карбидных лампы, зажег их и подал одну мне. — Сейчас на мой участок пойдем, будет итти немножко трудней — сыро. В это время упруго колыхнулась под ногами земля, донесся откуда-то глухой раскат взрыва, а через некоторое время холодная струя воздуха мягко толкнула в лицо. — Ну, вот, как раз и отладку произвели в забое у братьев Лозенко, — ска-' зал Аркадий. — Посмотрите, как они работают — мои лучшие бурильщики, мировые ребята, двести— двести пятьдесят процентов ежемесячно дают. Вот они сами и отпалку руды производят, Имеют права взрывников. Конечно, им самим быстрее и удобнее. Сами бурят шпуры, располагая, как удобнее, вазной глубины, соответственно крепости руды и клеважу. При этом они и взрывчатку закладывают так, как им удобнее, в один шпур, скажем, такое количество патронов, в другой — иное. И отпаливают руду с наибольшими для разборки удобствами, берут руды значительно больше, чем если б отпалку производил другой взрывник. А работа в забое у них организована так, что на отпалку время выкраивается без ущерба для основных, очистных работ... По отвесному ходку, скользя в жидкой глине, мы взбирались куда-то вверх, карбидные лампочки слабо освещали дорогу. Несколько раз я, поскользнувшись, падал, а подымаясь больно ударялся головой о каменную кровлю. Аркадий же, гораздо выше меня ростом, шел свободно, видно давно освоившись с условиями путешествий по запутанным лабиринтам выработок, темным и низким, скользким ходкам. Все сильнее пахло сладковатым дымом взрыва. Аркадий, видно для того, чтоб дать мне передышку, остановился, присел на корточки и сказал: — Не станем торопиться. Выработки еще не проветрились после отпалки, с непривычки угореть можете... Я спросил, бывают ли случаи, что угорают от взрывного газа сами рабочие. — Бывает, но очень редко. И главным образом из-за излишней торопливости самих рабочих. Вот недавно Дмитрий Пыж- лаков, бурильщик, угорел. Но почему? Так разгорячился, что не стал ждать, когда забой как следует проветрится, полез разбирать нависший после отпали купол,