Сибирские огни, 1948, № 4

— Вот, Степан Иванович, тут у тебя неверный взгляд, — мягко возразил парторг. Он взял в руки томик Сталина, развернул его. — Нас как партия учит, как диалектика на этот счет? Смотреть вперед, значит ориентировать на то, что растет, развивается, так? У нас на руднике в основном молодежь, народ из ФЗО. И надо смелее его двигать в бой, потому что судьба добычи в конце концов решает, ся молодежью. А старики наши рекордисты, они ведут своим примером — это хорошо. По надо выдвигать на передний край и молодежь... Так ведь? — Что ж, давайте, как приедет управляющий, подумаем насчет новой расстановки сил, — сказал Степан Иванович и подал мне руку. — Надо итти. Я думаю, Михаил Авксентьевич, пойти сейчас в гору, на седьмой участок, что-то у них там нарезка замедлилась. Ты сегодня будешь, в бригаде Морозова?.. — Да, обязательно... Главный инженер ушел. Парторг некоторое время молчал, держа в руках красный томик. — Да, люди, люди, — раздумчиво сказал он. — / Знаете, что мне приходит часто в голйву? Вот мы работаем здесь, в Горной Шорни, подымаем ее богатства на службу стране, строим рудники, новые селения, готовим из местных людей кадровых горняков. И все это в миниатюре повторяет тот огромный процесс, который происходил в нашей стране в годы первой пятилетки, когда вся наша земля была огромной стройкой. И вот я всякий раз, задумываясь над конкретными нашими делами здесь, на руднике, над трудностями и над завтрашним днем, мысленно всякий раз провожу параллели с процессами, происходившими в стране. П берусь снова и снова за работы Сталина этого периода. Очень помогает ориентироваться и решать. Вот сейчас я перечитал речь Сталина на совещании хозяйственников в 1031 году. Знаменитые шесть условий развития нашей промышленности. Рабочая сила, зарплата, организация труда, расстановка и использование инженерно-технического персонала, хозяйственный расчет — ен-богу же, это как раз те самые узловые вопросы, над развязкой которых мы сейчас и бьемся. Конечно, в определенных, конкретных условиях рудника возникает много новых вопросов, которые по-новому и приходится решать. Но когда с такой вот ясностью поставишь перед собой основные узловые вопросы и знаешь, как решал их Сталин в масштабах всей страны, то яснее и увереннее решаются и вопросы собственной работы, нашего рудника..; Вот, скажем, вопрос о людях, о кадрах. Рудник молодой, кадровых горняков у нас не было. Пришла к нам часть приискателей с золотых рудников. Работа но железной руде совсем иное дело, чем на золоте, иная механизация, иные системы выработки. Но приискатели все-таки быстрей освоились, потому что- кое-какие навыки горняцкого дела получили на золоте. Белкин, Голышев, Стариков — наши ветераны и лучшие проходчики — все из приискателей. А в основном на руднике, на добыче работает молодежь из ФЗО. Из нее еще надо сделать хороших горняков, хотя многие бурильщики из молодых уже начинают дожимать до норм самых опытных наших мастеров. И есть уже молодежные бригады, целые участки, которые уверенно набирают силу, чтоб держать первенство по руднику. Молодые горные мастера, пришедшие на рудник в конце войны, сейчас уже прочно встали на ноги. Вот, например, комсомолец Аркадий Неустроев, пришедший в забой прямо-таки зеленым юнцом. А сейчас он— один из наших лучших молодых мастеров, и я думаю, что его пора ставить на участок, будет хороший начальник участка... Я перебил Михаила Авксентьевича и коротко рассказал ему историю моего знакомства с Аркашей. Парторг тепло сказал: — Да ведь и тут, в забое, с ним пришлось немало повозиться. Очень гордый и порывистый паренек, тяжко ему было сознаваться в своем незнании и неопытности. Бывало, очень осторожно ему укажешь на какой-нибудь промах его и чувствуешь, что это ему как удар по плечу... Сейчас стал спокойней, потому что больше уверен в себе, больше знает дело. Тут я п сказал парторгу, что'послужи- » до прямым поводом моему приезду на рудник — письмо Аркадия о Железном Ленине... Михаил Авксентьевич встал из-за стола, подошел к угловому окну и знаком подозвал меня. Нз окна виднелась эстакада бункеров, под которыми оставался теперь уже один только отвал руды в виде неправильной пирамиды. Вершина отвала действительно напоминала форму человеческой головы, четко обрисованной на фоне белых гор и неба... — Отсюда, пожалуй, сходство с ленинским профилем почти не улавливается, — сказал Михаил Авксентьевич. — Тем бо„ лее, что сейчас уже произошла деформация, руда начала осыпаться... По„ вотг посмотрите со взгорья, будет гораздо отчетливей, явственней. Все дело в точке- зрения, так сказать... Да, именно в точке-