Сибирские огни, 1948, № 4

Возле крыльца стояла лошадь, запряженная в липейку. — Поди-ка сюда, паренек, — позвала Завалова, поправляя сбрую на лошади.— Забыла спросить, как тебя зовут? — Александр, — сухо ответил Саша. — Надевай-ка, Шура, этот тулуп, — а то, него доброго, заболеешь, — и садись в тележку. Поедем твоих друзей выручать, будь они неладны. Эта забота была для Саши такой неожиданной, что он, даже, не сообразил поблагодарить. Некоторое время ехали молча. Возле одного дома Завалова остановила лошадь и вошла в него. Через минуту она вернулась и подала Саше хлеб и кусок вареного мяса. Хлеба было немного, но зато кусок мяса превосходил его не менее, чем в четыре раза. — Бери, Шурик, ешь, а то, наверное, изголодался. Видимо, благодарность, которой светилось лицо паренька, была настолько велика, что хорошее настроение, пропавшее после разговора с секретарем райкома, снова вернулось к Анне Заваловой. Она начала расспрашивать о газоходе, об его команде, о причинах, которые привели их в эту протоку. Слушая рассказ оживившегося Саши, она думала, что секретарь райкома, конечно, прав: людям надо помочь. Тем более, что это так важно для фронта, не менее важно, чем ее работа. Но если сев затянется до июня, — а это значит — недород, — с кого спросит Черевичный! С нее,- конечно, а не с товарищей этого парня! И Завалова нервно похлопывала прутиком по голенищу сапога. Лошадь бежала ленивой рысцой по до- ■ роге, грязной после вчерашнего дождя. Саша сидел, завернувшись в теплый тулуп, и усердно заканчивал кусок мяса. Все идет замечательно. Сашу смущало только то, что он сегодня покушал уже два раза, а его товарищи сидят голодные. Они даже не сказали ему, чтобы он к у пил чего-нибудь в деревне. Конечно, он мог бы попросить у председателя колхоза... Она, оказывается, очень добрая женщина. Но она так быстро собралась... Вместе с теплом, которое принесли тулуп и еда, Сашу охватила горячая благодарность к этой простой, милой женщине, хотя на первый взгляд и суровой. — А что это такое? — не догадываясь о настроении председателя, простодушна спросил пн. Неподалеку от дороги молодо и ярко зеленел широкий клин, уходя в даль, резко выделяясь на фоне вспаханных черных полей. — Озимая рожь, — коротко и сухо сказала Завалова, но не выдержала тон» и поделилась своей радостью. — Видишь,, какие дружные всходы. Прямо, красавица — рожь! Этот год будем с хлебом. Только бы лето удалось хорошее. — Завалова провожала теплым обрадованным взглядом убегающий назад зеленый клин озимых. Они ехали по той самой дороге, по . которой недавно шлепал Саша в облепленных грязью носках. Вскоре показался трактор, идущий краем черного вспаханного поляе Его вела уже знакомая Саше девушка — Катя Воронова. VII Эту странную процессию: впереди — лошадь, а за ней — трактор заметили о газохода еще издалека. То лошадь, то трактор скрывались из вида, видимо, пробираясь по бездорожью, переезжали через балки. Но лошадь упрямо продвигалась к открытому берегу возле устья, а за ней, словио привязанный, тянулся трактор. Сомнений уже ни у кого не было: трактор- идет к ним на помощь! — Ну, и Сашка! Вот ведь, деляга! — говорил восхищенно Костя и с изумлением воскликнул: — Ребята, да никак он, собственной персоной, едет на телеге! — Вот ведь паршивец! — твердил г восхищением 'Семен Игнатьевич. — И где он только выкопал трактор в такое тяжелое время? Говорил я вам: из парня толк будет! И хотя Семей Игнатьевич не говорил этого, а, видимо, только думал, никто- не стал его опровергать. — Сумеет ли, ребята, стянуть нас этит СТЗ? Ведь у него только тридцать сил — половина нашего, — с тревожным сомнением сказал Костя, а Никитин так же тревожно подумал: «Подойдет ли вообще трактор к самому берегу?» Эти вопросы сразу взволновали всех и первая радость сменилась нетерпеливым ожиданием. — Сумеет ли, не сумеет ли стянуть, а Нам надо готовиться, — сказал капитан, отгоняя сомнения. — Костя, заводи машину да побаламуть воду. А ты, Петр, тащи сюда оба буксира и все тросы, какие у нас имеются. Будем их сращивать. Скоро газоход задрожал, снова заработал двигатель, винт газохода начал пенить воду и около бортов понеслись желтые от песка пенистые потоки. Когда трактор подошел к прибрежным кустам, тросы были сброшены и лежала на корме. Вся команда: капитан, Петр, Никитин и даже Костя, вылезший из машины, стояла тут же.