Сибирские огни, 1948, № 4

нему, как к равному, относится умный, веселый Костя и охотно слушает его рассказы о всевозможных машинах, о которых Саша, ¡вычитал из книг. Далеко-далеко, где-то на реке прогудел пароход и, хотя не было слышно шума колес, Саша легко представил себе его, идущего с красным и зеленым ' сигнальными огнями. Бурлит водоворот под пароходными колесами, волны, чернея, бегут по сторонам, я пенистая длинная дорога остается на воде, отразившей звездное небо. В котельном отделении кочегар резкими взмахами лопаты швыряет в топку уголь, и пламя бросает на его лицо багровые отсветы. На мостике стоят вахтенный помощник капитана, облокотившись » поручни, ¡а в рубке матрос-штурвальный пристально вглядывается в темноту, где редкие огня бакенов указывают дорог у ... А ночь голубая, светлая, как день, теплая майская ночь плыла, над сангиной головой, заглядывая в ¡глаза юноше бездонной синевой серебристого неба... IV В теплый кубрик Саша спустился, когда ва .востоке тачало светлеть. Осторожно закрыв за собой половинки дверей, он прямо, с трапа забрался па верхнюю койк у и с наслаждением! вытянул нота, собираясь заснуть. Но, как ни осторожно вошел Саш а, Семен Игнатьевич, спавший очень чутко, проснулся и, взглянув на часы, отметил: «Так и не спал, чертенок!». — ■ Поднимайся! Пора! — загудел он, дергая за нога сразу и Костю и Петра. Все один за другим вышли яз каюты, и каждый занялся cb ¡ ohm делом: Костя разогревал двигатель паяльной лампой,— из машинного отделения струйкой выходил сизый дым плохо сгоревшего керосина, — Петр и Саша вытаскивали цилиндры двигателя, насосы, трубы, инструменты и ящики с гайками я болтами, которые упаковывали в брезент. Ценные части смазывали густым маслом — солидолом, и все это привязывали ¡к одному тросу. Потом Саша побежал помогать Косте заводить машину. Солнце весело выглянуло из-за леса. Ласково и теши) заблестели его лучи в стеклах рубки, заглянули в машинное отделение, заиграли на клапанах напряженно гудевшего мотора, засверкал и на бе­ заглянули в лицо Косте, и тот недовольно сощурил глаза. Все так же вдоль бортов газохода неслась вывороченная винтом вода, желтая от н е с и . ‘Маленькие злые волнешки гуляли вокруг катера, люди, сосредоточенно, упорно, упираясь в длинный, толстый трап, старались столкнуть катер с мели, то переходя с одного борта на другой, то с кормы да нос. Часы летели незаметно, и все вспоминали о времени только, тоща, когда Костя говорил: «Сашка, беги, загрузи генератор», а Семен Игнатьевич, отирая со лба нот, завертывал папиросу и тянул: «Да-а». Покурив, он каждый раз говорил: «Ну, ребята, хватайся!» Ребята «хватались», да так, что трап гнулся я трещал, ео газо- ход шевелился едва, заметно, и, притом, только кормой. Работали все, даже Костя временами оставлял, машину. А Никитин считался уже ¡прямо членом команды, и капитан, еще сегодня утром последний раз сказавший: «¡Не пачкайся, Виктор Васильевич, ты — диспетчер, а не матрос. Ведь это наше дело», — капитан уже считал нормальным, что Никитин грузно налегает на трап рядом с ним, и рукава фуфайки у него мокры от стекающей с трала воды. Саша летал по всему ¡газоходу. То загружал чуркой газогенератор, то набрасывал на крышу машинного отделения новый ее запас, то бежал помочь своим товарищам «подержаться за конец» — веревку от трапа, который настойчиво и безуспешно подсовывали под корму, пытаясь хотя бы немного развернуть газоход. По ничего не помогало: ни отданный якорь, ни спущенные за борт запасные части. — Бесполезно! — сказал Семен Игнатьевич, вытаскивая трап из воды после почти десятичасовых попыток сняться. — Бесполезно! — медленно ¡повторил он, глядя в воду, словно надеясь увидеть там выход из положения. — Бесполезно, ребята. Пойдемте пообедаем последний раз. — Самое главное, что табак кончается, —- Петра снял со стены сумку с общим табаком я заглянул в нее. — Мало. Хорошо, если на завтра хватит. — Д-да. Это опаснее всего! — Костя тоже заглянул в сумку, потом устало сел да койку и зажал голову руками. — Тяжеленько мы сели, тяжеленько... —- Я промерил глубину вокруг газохода, — заговорил Семен Игнатьевич. Оказалось, что под носом и кормой глубина меньше: газоход как бы в яму сел сере