Сибирские огни, 1948, № 4

наконец, сверху, с причала знакомый бас и все повернули головы. По лицу капитана сумрачно-спокойному, н по тому, как он окинул с высоты гранитного причала свой небольшой катер, все поняли, что произошло что-то неладное. Костя, не дожидаясь, пока он спустится на газоход, встревоженно' спросил: — Что, Семен Игнатьевич, уже не оставляют ли нас здесь, в порту? Капитан, пробираясь по трапу, односложно ответил: «Нет»- и шагнул на борт. Газоход под его тяжелым телом дрогнул и чуть накренился. Капитану «Семидесятого» Семену Игнатьевичу около пятидесяти лет и большую половину из них он ходит по рекам Сибири: Оби да Иртышу. Но по х у дощавому грубоватому лицу прошедшие годы никак не могут проложить морщинки. Не смогли годы согнуть и его высокую фигуру, и его твердый характер. Семен Игнатьевич редко терял спокойствие и обычно держался сдержанно, солидно. Возвышаясь почти на голову над ребятами своей команды, он стоял на носу катера в длинных рыжих валенках с красными галошами и в старом брезентовом плаще, чем-то напоминая городского возчика. Ребята Ьстревоженно ждали его объяснений. — На сколько дней нам хватит хлеба, который мы взяли в затоне? — спросил капитан у ребят. — Дня на два, — ответил Петр. — Тогда продукты брать сейчас не будем. Рейс отложен. — Как? Почему?— огорченно воскликнули ребята. — А вот почем у.... И Семен Игнатьевич, тоже недовольный ^отсрочкой дальнего рейса, рассказал своей команде, что в одну из бурных ночей, еще до прихода «Семидесятого» в порт, прибывавшая в реке вода порвала, как гнилой шпагат, толстые сорокамиллиметровые стальные тросы и унесла с левого берега нерасформированную пло- томату — около двух тысяч кубометров строительного леса. Дежурный диспетчер по лесосплаву, узнав об этом, схватился за голову: этот лес принадлежал эвакуированному военному заводу, на котором сейчас шли большие строительные работы Через два месяца завод должен дать фронту первую продукцию. 1 Поиски, предпринятые пароходством, и рассказы бакенщиков показали, что сорванный лес остановился где-то неподалеку от села Иваново, но обнаружить его не удалось. Предполагают, что он в Портовой Прорве, запутаннейшем лабиринте сотен безвестных проток и островов. В Прорве бывали только два человека: капитан Парфенов, ушедший в Сузун, п капитан газохода «Семидесятый». И, несмотря на исключительную важность задания по вывозке хлеба, которое имела команда «Семидесятого», старший диснетчер порта добился у начальника пароходства посылки Семена Игнатьевича на поиски. Только он, один из опытнейших канитанов-газо- ходчиков, сможет найти вход в знаменитую Чортову Прорву и обнаружить лес. — Долго мы там пробудем? — сразу переходя к делу, спросил Костя и мысленно подсчитал имеющиеся в наличии бензин и чурку. — Думаю, что вернемся завтра, — ответил капитан. — Сейчас захватим диспетчера Никитина из Управления. Наша задача найти и показать ему лес, а Никитин уже определит, как его спасать. Костя, готовь машину! Скоро диспетчер был на газоходе. — Здравствуй, Семен Игнатьевич! Как. твое здоровье? Доволен ли ты новой посудиной? — оживленно заговорил он, намекая одновременно на переход капитана на «Семидесятый» и на новую машину катера. — Спасибо, Виктор Васильевич, — сдержанно, с достоинством пробасил капитан. — И я, и посуда еще бегаем. — Ну, и жара же в городе! — диспетчер стянул плащ защитного цвета и остался в ватной стеженой куртке, из-под которой поблескивали медные пуговицы форменного синего кителя. — Ну, и жара! — и он, сняв черную флотскую фуражку, вытер носовым платком покрасневшее лицо, лоб и начинающую лысеть голову. — Это кто у тебя? Матрос? — кивнул он в сторону Саши. — Молод уж очень. — М-да, — протянул Семен Игнатьевич, — но нет людей, а без матроса в: рейс не пойдешь... Из машинного отделения доносились, вздохи двигателя. Машина, словно схватывалась за что-то, но не могла удержаться и замолкала. Первые вспышки были, как редкие выстрелы, но вот они зачастили: оглушительный треск мотора повис в воздухе, тулко отдаваясь в корпусе рядом стоявшего парохода. Затряслась палуба, и выхлопная труба выбросила клубки и кольца сизого дыма. Шумное эхо' звонко метнулось между причальной стенкой и высокой надстройкой «Тихонова». — Можно отчаливать! — крикнул Костя, высунув голову из машинного отделения.