Сибирские огни, 1948, № 4

а «го оставил на скале. Одного японца убил, второй скрылся. Я забрал документы, винтовку, пулемет и вернулся на прежнее место. Шленкин уже куда-то ушел. Словно тяжесть сваливается с плеч Егорова. — Значит они оба живы! — Да, были живы. «Были... Но живы ли они теперь...» — думает Егоров. Он вспоминает, что до сих пор не поблагодарил Подкорытова за успехи в бою, и выражает благодарность солдату громким, немного торжественным голосом — так требуют обстоятельства службы. Подкорытов от усталости чуть не валится с ног, но благодарность офицера приободряет его, он лихо щелкает каблуками, прикладывает руку к пилотке и говорит бодрым голосом: — Служу Советскому Союзу! X IV Егоров возвращается вместе с Подкоры- товым. Солдатам, которые пришли с ним, он приказал разделиться по-двое, подняться на господствующие над местностью вершины и указывать дорогу солдатам, когда они потянутся к лагерю. Подходя к биваку батальона, Егоров и Подкорытов видят необычную картину: Комбат Тихонов обнял Викториана Со- колкова и крепко целует его в губы. Возле них стоят парторг Петухов, офицеры и солдаты. — Спасибо, Егоров! Каких солдат ты мне вырастил! — кричит Тихонов, увидя Егорова. Соколков застенчиво улыбается, у него кривятся губы — утихшая боль в ноге опять дает о себе знать. Егоров и Подкорытов смотрят на Тихонова. Майор всегда строг и сдержан. Что же могло так взбудоражить его? — Соколков истребил четырех японцев, среди них был майор с важными оперативными документами, — сообщает Петухов, заметив вопрошающие взгляды Егорова. Возле ног Тихонова Егоров видит четыре японских каски, оружие, а начальник штаба лейтенант Власов держит в руках прлевую сумку, набитую картами и бумагами. Прибегает начальник радиостанции. Он докладывает, что дежурный радист начал принимать важный приказ Штаба Армии. Тихонов и Власов поспешно уходят и скрываются в брезентовой палатке. Со всех сторон тянутся солдаты. Егоров стоит на каменистой глыбе, смотрит то> туда, то сюда. Не только глазами, а всем своим существом отмечает он приход каж дого солдата: «Кукенбаев — цел !.. Миронов живой!.. Тимохин невредим!..». Многие солдаты приносят японское оружие, каски, документы. Вещи как бы обретают язык — они рассказывают о воинской доблести и отваге советских солдат. Появляется сержант Коноплев. Он весь исцарапан. Брюки и . гимнастерка на нем изодраны и висят клочьями, голова обнажена, — пилотка, вероятно, потеряна. Егоров словно замирает весь. Он чувствует, что Коноплев несет безрадостные- вести. Так и есть! — Товарищ старший лейтенант, Остан/ Тарасюк сорвался в ущелье и разбилс» насмерть. Егоров слушает Коноплева, стиснув челюсти. Он не успевает пережить до конца сообщение сержанта, как поступает новое- известие. Приходит Куделькин. Он докладывает,, что, выполняя приказ командира роты, они взошли на одну из вершин п наткнулись- на трупы Степана Дьякова и Августа Ла- цпса. Егоров хмурится, сжимает кулаки. Неужели подобные вести будут поступать и1 дальше? Вполне возможно. До сих пор не вернулись Терентий Шленкин и четверо других солдат. Где же они, почему нет Шленкина? Он был вместе с Подкорыто- вым и, по его предположениям, ему давно пора быть в батальоне. Егоров то и дело смотрит на часы . Время движется неимоверно медленно. Приходят еще два солдата, потом еще два. Теперь из живых нет только Шленкина, а мертвые не вернутся. Но может быть а Шленкин пал той же смертью, что и его- товарищи? Егорову тора идти к майору с докладом,, однако, он выжидает. Да, нелегкое дело — ночной бой. Без потерь не обошлось, но дорогой ценой заплатили японцы за гибель- наших товарищей. Двадцать семь японских винтовок лежат у ног командира, третьей роты. - I V Внимание Егорова привлекает крик. Бойцы сгрудились возле дороги, пробитой вчера саперами и проторенной тягачами и автомашинами артиллеристов. Егоров слышит, что все наперебой произносят имя Шленкина. Что там случилось? Он покидает валун и почти бежит к месту, где столпились солдаты. Радостный возглас изумления выры