Сибирские огни, 1948, № 4

Наш обоз пополнится новой тягловой силой. Многие тяжести с плеч бойцов можно будет переложить на спины волов. Бараны тоже пригодятся. Бойцам осточертели всякие концентраты. Свежее мясо прибавит нам сил в походе. Тихонов просит переводчика сказать княгине, что он благодарит ее за подарок и выделяет для его приема своего помощника. Княгиня подзывает к себе, морщинистого старика с выцветшими глазами и велит сейчас же скакать к стадам. Потом Тихонов осматривает княжеский дом и монастырь. Всюду господствует запах бараньего сала. Воздух насыщен им до головокружения. Тихонов все переносит стойко, считая неудобным на глазах хозяйки зажимать нос платком. Посетив жилище княгини и монастырь, Тихонов направляется в маленькие серые домики. В них сыро и темно. По углам сидят на кошме ламы — молодые, крепкие парни угрюмого зверова- того вида. При входе княгини и Тихонова оии неспеша встают, закидывая руки за спины. Тихонов присматривается к ним, улучив удобный момент, шепчет начальнику штаба: — Власов, пригляди за этими святошами. Тот немедленно передает приказание — выставить у княжеского двора секреты. ...Батальон располагается на ночевку в километре от княжеского двора, у подножья бархана, поросшего редким и мелким кустарником. К ночи небо хмуреет. Начинает сверкать молния — надвигается гроза. Тихонов приказывает развернуть палатки. Дождь не должен мешать отдыху — завтра предстоит пройти шестьдесят километров. Батальон ужинает. Сережкин приготовил рагу из свежей баранины. — Молодец! Быстро развернулся! — хвалят бойцы повара. Через полчаса бивак затихает. Люди засыпают в одно мгновение. Пе спит только третья рота, она сегодня несет караул. Обойдя часовых, расположение которых обеспечивает батальону круговую оборону, Егоров забирается в палатку. Власов уже спит. Егоров лежит с открытыми глазами, прислушивается. Где-то за барханами заунывно шумит ветер. Доносятся протяжные раскаты грома. Гроза идет стороной. Егоров нажимает кнопку карманного фонарика, смотрит на часы: полчаса второго. Невыносимо хочется спать. Голова становится тяжелой, словно ее наполнили свинцом. Егоров ставит локоть на землю, кладет голову на ладонь и будто проваливается в небытие. Просыпается от свиста и грохота. Дождь с остервенением бьет по брезенту. От ударов грома звенит в ушах. Первое, о чем думает Егоров, — о солдатах. «Вымокнут насквозь, а сушить одежду негде». Потом он смотрит на часы: долго ли спал? Без пяти два. Ничего себе, отхватил — двадцать пять минут! Голова уже не кажется свинцовой. Мысли ясные, ощущения отчетливые. Спать больше не хочется. «Через десять минут схожу на поверку постов», — решает Егоров, но тут же передумывает: «Пусть пройдет гроза. Противник тоже ищет лучших условий для боя, вряд ли он полезет в бурю»... VI Вдруг в раскаты грома врывается резкий выстрел. Егоров вскакивает и вылетает из палатки. Холодные, упругие струи дождя секут его лицо. Ветер сбивает с ног. Яркие вспышки молнии ослепляют, но, пользуясь этим зеленовато-багровым светом, разливающимся по степи, он старается понять обстановку. Раздается еще один 'выстрел. Вслед за ним строчат автоматы, строчат надсадно, словно1хотят перекрыть басовитое рычание грома. Егоров пребывает в неведении не больше десяти секунд. В его восприятии — это вечность. Наконец, он замечает, что по склону холма ползут люди. Ему хочется получше рассмотреть, куда они ползут и много ли их, но свет внезапно гаснет. При следующей вспышке удается заметить, что люди прячутся за кустарник и песчаные бугорки, нанесенные тут ветром в великом множестве. «Ночное нападение смертников. Вот тебе и не полезет противник в бурю», — проносится у него в мыслях. В тот же миг созревает решение: немедленно привести все огневые средства обороны в действие. Японцы могли окружить батальон. Егоров поднимает автомат и выпускает две коротких очереди из трассирующих пуль. Это условный сигнал: огонь! Теперь земля и небо содрогаются не только от грома и молнии, от ветра и дождя — трескотня автоматов, пулеметов, винтовок, взрывы гранат сливаются в сплошной гул. Дождь не затихает, но молния, как на зло, вспыхивает реже. Рядом с Егоровым Тихонов, Буткин, Власов. Они ждут каждой вспышки молнии с нетерпением. Как ни прижимаются японцы к земле — молния их демаскирует, а Тихонову помогает направлять огонь с большей точностью. Батальон в темноте роет дополнитель