Сибирские огни, 1948, № 3

рождественские морозы, не крещенские трескуны. — убиваться нечего. — Она -сняла с Надежды Петровны шаль, поше­ велила ее волосы рукой. — Давай-ка, .девонька, перестань кукситься. Наши му­ жики донрежь в любой мороз да буран из Казыра выходили: глядишь, к самой масляной, как огурчики, вынырнут... — Ваши — природные охотники... — проговорила Надежда Петровна, утирая за­ плаканные глаза. — А твой что — барин? Тоже тайгу да горы, поди, знает не хуже наших, — следопыт да приходуя таежный. — . Это верно, он — бывалый чело­ век. — Надежда Петровна встала, сбро­ сила полушубок и все еще зябко потерла, рукой об руку. — Среди зимы выходил из безлюдных мест... — Ну. вот. А ты убиваешься... — Сердце неспокойно, Семеновна. Но­ ет и ноет. Я думаю навстречу пойти. — А на лыжах, девонька, умеешь? — Хаживала когда-то. — Иди, иди, коли сердце ноет, — сказала Агафья Семеновна, про себя по­ думала: «Сердце завсегда вперед чует», ..а вслух добавила: — Я подорожников состряпаю.... G4 Утром стало известно, что почыо на окраине деревни пограничники задержа­ ли подозрительного человека в лохмотьях, заросшего до самых глаз черным волосом, и Надежда Петровна пошла к команди­ ру. Лейтенант Куприянов, с которым ■она до этого времени виделась несколько раз на месте своих изысканий, подтвер­ дил, что арестованный уголовник, дейст­ вительно. вышел из Казыра. — Рассказывает, что экспедиция трех инженеров плыла на плоту следом за тйга. Но ведь ему можно верить, можно и не ■верить. Лейтенант был сдержан. Он на сказал, что черноволосый верзила не только от­ казался сообщить, где его спутники, но даже уверял, что с первого дня побега •из лагеря все время шел один. В заключение, беседы лейтенант обра­ довал Надежду Петровну, сказав, что на •следующее утро он отправит трех лыж­ ников на поиски экспедиции инженера Ножухова. — Если хотите — присоединяйтесь,— -разрешил он, и Надежда Петровна крепко •пожала ему руку. 65 Лыжники отправились в путь рано ут­ ром. Впереди шел Андрон Митрофанович. 'За плечами у него торчал старый, стяну­ тый проволокой шомпольный дробовик, у опояски, которой был перетянут истре­ панный дубленый полушубок, покачивал­ ся охотничий нож в костяных ножнах, а повыше, на ремешке, перекинутом через плечо, — рожки с порохом, с бпнцо еой картечью и пистонами. За спиной опояс­ ку оттягивал тяжелрш топор, сверкавший отточенным острием. Глядя на старика, на его уверенные шаги, на- заносчиво приподнятый белый щит бороды, можно было подумать, что он решил, еслп пона­ добится, дойти до самого Байкала, осмот­ реть все распадки п хребты, пробороздить своим острым взглядом снег до самой земли. За стариком шла Надежда Петровна в теплых пимах и пушистой шали Агафьи Семеновны. На левом боку у нее покачи­ валась полевая сумка с компасом и кар­ той Восточных Саян, за плечами — ог­ ромный рюкзак с шерстяными варежками и чулками, собранными деревенскими женщинами, с чистым бельем для троих мужчин. Поверх рюкзака она несла свер­ ток спального мешка для Александра или для одного из его спутников, которому может понадобиться по состоянию здо­ ровья. Позади двигались пограничники, с вин­ товками п запасными лыжами. В туго набитых вещевых мешках они несли хлеб и сухари, мясо и консервы, коробку с порошками и таблетками. Школьники на лыжах бежали по сто­ ронам. Обгоняя друг друга, они пеням Надежде ,Петровне — зачем она обманула их. Они уже большие и могли бы тоже пойти с ними на розыски инженеров. Андрону Митрофановичу, молчаливому человеку, надоел ребячий щебет. У входа в ущелье он остановился и угрожающе взмахнул рукой в пестрой собачьей мох- нашке: — Киш по домам! Разгалделись, как галки, — слушать тошно. — А что она обманывала нас. — Она говорила: возьму, возьму... — обиделись ребята. — Она, она... — сердито передразнил дед Андрон. — Я здесь набольшим. П никого не возьму. Язык не умеете дер­ жать за зубами, — всю тайгу взбаламу­ тите. Ишь, разгалделись, будто у вае никого охотников не было, будто порядка не знаете. Киш но домам, на печке греть­ ся!.. Дед Андрон привык молчать в тайге: боялся вспугнуть зверя или птицу, не хо­ тел тревоясить «лесного хозяина», в ко­ торого привык верить с детства. Теперь, хотя и не на охоту, но тоже шел молча, словно губы его были спаяны морозом.