Сибирские огни, 1948, № 3

— Я один утащу: бревно легкое. А ты пока присмотри дерево попрямее, да покрепче... Оставшись в лесу, Гоша думал: «Это он делает нарочито... чтобы я от­ дохнул». И опять спрашивал себя: «Но чем он недоволен? Разве тем, что Николай болен?..» Но и эта догадка отпала. Всякий раз, притащив бревно к берегу, Кожухов то заговаривал с больным мягко и по-отцов­ ски озабоченно, то шутливо справлялся о супе, приготовлением которого был занят Стахеев. А когда возвращался в мертвый лес, серая тень сразу набегала на его лицо. И Гоша увидел в нем хозяина зем­ ли и лесов всего этого огромного необжи­ того района. — Жалко, лес погиб, Александр Ми­ хеевич! — сказал он. — Как не жалеть? — отозвался Ко­ жухов. — Ведь такой лес, Гоша, в пол­ тораста лет не вырастить. — Отчего погибла она, такая большая тайга? — От бездорожья и глуши. Да, да, не улыбайся, — я говорю серьезно. Ты, мо­ жет быть, помнишь, — хотя в то время ты еще, был маленьким, — у нас в Но­ восибирске, за Ельцовками вот так же навалился на лес сосновый шелкопряд.. — Помшо, помню. Было объявление: в бор не ходить, не ездить. — Да, запрет был на неделю. Лес опылили с самолета, и гусеница погибла. Она успела уничтожить хвою на деревьях только одного маленького участка. Весь массив был спасен. Примерно, в том же году погибла и эта тайга. А если бы здесь была дорога, так разве допустили бы такую беду?.. — Скучно будет людям на станциях: рядом — эти сухари... — Сплошное кладбище! По дело пе в скуке, — богатство погибло: лес умер — зверь ушел, птица улетела. Нила у них была острая, и они сва­ ливали дерево за деревом. К полудню бревна были готовы, наступила пора сби­ вать их в плот. Александр пошел искать мешочек с мелким инструментом. Оп об­ шарил все мешки и ящики, но мешочка нигде не оказалось. Он догадался, что Николай оставил его на той стоянке, где чинил сапоги. Но Александру не хотелось расстраивать больного парня, и он про­ молчал об этом. В мешочке хранились иголки, нитки, шило, дратва, гвозди. Все это могло потребоваться каждую минуту. Но сейчас Александр особенно жалел до­ лото, — нечем было долбить проушины в гребях. Постепенно он приспособился п сделал проушины бородкой топора, но потерял на это лишних два часа. А ведь им пред­ стоит построить еще несколько плотов. Так можно потерять целый день! 53 Всю ночь шумел ветер-низовка. Утром он до того разгулялся, что даже отважи­ вался останавливать воду в быстром Кз- зйре. Белые буруны теперь бежали так, что иногда казалось, будто река потекла в обратную сторону. О продолжении путе­ шествия в такую непогоду печего было и думать. Оставалось одпо — лежать в ша­ лаше и ждать тишины. А ветер не унимался.'То он кидал же­ сткую снежную крупу, то большие хлопья липкого снега, свистел в голых ветках черемухи, обивал с рябины спелые гроздья ягод, с шумом и треском опро­ кидывал сухостойник. Костер и шалаш пришлось перенести под защиту огромней плиты, козырьком висевшей над нижней террасой долины. В одно утро ветер оборвал лист с де­ ревьев, и горы на противоположной сто­ роне реки сразу стали тощими: отчетлива- выступили их каменные ребра. В бинокль, теперь можно было разглядеть нагромож­ дения мертвого леса, поваленного бурями много лет назад. Только после обеда свист ветра не­ множко приумолк, и путешественники ре­ шились оттолкнуться от берега. Плот шел медленно и управлять им было трудно — приходилось часто загребать воду кормо­ вым веслом. Но перекат они все-таки ми­ новали, а на широком плесе, где волны заплескивались с носа, плот остановился. Александр попросил Гошу упираться о дно шестом, но и это почти не помогало. С трудом они добрались до нового пере­ ката, за которым начиналось мрачное — от сумерек — ущелье. Там шумел порог. «Вероятно — Петровский», — подумал Кожухов, увидев реку, впадавшую справа. Через эту реку, прокладывая трассу ка­ меральным путем, он проектировал по­ стройку моста. Напрасно, — по левому берегу, если вырубить полку на мыске, можно отлично проложить полотно по ров­ ной террасе. Да, левый берег на всем протяжении удобнее правого. Шум порога усиливался, а сумерки сгущались, и Кожухов, не решаясь плыть дальше, повернул плот к берегу. Николаю стало лучше, и он, опираясь на палку, до темноты бродил в ущелье. Вернулся он оттуда улыбающийся, востер-