Сибирские огни, 1948, № 3

— Темнота какая жуткая! — удивил­ с я он. — А Николая вое еще не слыш- ' но... — Иди-ка на двор да пальни из ружья, — распорядился Александр. Гости тоже забеспокоились об исчезнув­ шем человеке и, вслед за Гошей. вышли на двор. Вышел и Александр. Они стреляли в воздух, кричали, но . им отзывалось только одно далекое эхо. 23 Холмов принес несколько трубок сухой ■бересты, одну насадил на налку, зажег свой факел, и они все четверо отправи­ лись на поиски вверх по долине. Сгорел один свиток, Холмов заменил его другим. А когда догорал третий, до них донеслись справа криви человека. Они остановились и через несколько минут услышали ша­ ги — мелкие камни постукивали под каб­ луками. Из густой темноты, как бы разрывая черный бархатный занавес, показался Стахеев. Ремни тяжелого рюкзака оттяги­ вали ему плечи, лицо его было усталым и мокрым от пота, но глаза сияли пер­ вой радостью путешественника. — Александр Михеевич, что я там на­ шел!.. — начал он восторженно и звонко, но тут же осекся, увидев суровое лицо начальника. — Объясните сначала, кто вам позво- . лил отлучаться? — Я думал, я могу... Я — геолог... — Я спрашиваю не о том, кто вы, а кто вам отдал приказ об этой ночной про- . судке? — Я сам... — Вот, если еще раз вы скажете «я сам» — отправлю домой. С любого места. Пешком. Понятно? — Понятно, товарищ начальник. — ■'Стахеев опустил руки по швам. — Пора привыкать к дисциплине, — напомнил Кожухов. — Ну, а теперь до­ кладывайте... Они направились в поселку. У Холмо­ ва еще остались свитки бересты, и он освещал дорогу факелом. Гоша тронул ремень рюкзака на плече . Стахеова: — Дай донесу твой груз. — Ничего, я могу, еще — хоть десять километров, — отмахнулся Николай. Рассказ о своей разведке он начал сбивчиво, но потом, когда обида в сердце * заглохла, голос его зазвучал с той же ..восторженностью, с какой он начинал до этой неожиданной нотации. Он говорил о террасах и моренах — следах давно исчезнувшего ледника, о многочисленных свальных обнажениях по бортам долины, о теплом железистом источнике, который, по его мнению, свидетельствует о том, что здесь по старому шву подновлен древний разлом, что эти горы могут по­ дарить неожиданные находки. Он так сыпал терминами, что Кожухов, улыбнув­ шись, попросил его: — Ты попроще говори, — мы ведь не геологи. В вашей науке половина слов известна вам одним... Но без терминов Стахеев обойтись не мог. — Начало у тебя неплохое, — одобрил Кожухов, когда они подходили к дому. — Вижу, для твоих камушков придется.на­ нимать лишнюю пару оленей. Но ты ни­ чего, не стесняйся — действуй... А се­ годняшнее все запиши в дневник, не от­ кладывай на завтра.... Они вошли в дом и все сели за стол. Хозяйка поставила им чугун горячей кар­ тошки. Кожухов налил Стахееву полный ста­ кан: — Это тебе штрафной. Парень взял стакан, но тотчас же опу­ стил, словно у него отнялась рука, — от тарелки с хлебом, с маленькой кар­ точки на него смотрела Лина. Карточка такая же, как у него. И зачем это Гоша выставил ее сюда людям напоказ?! По­ хвалиться хотел? Рука невольно потянулась туда, но на полпути остановилась. Александр усмехнулся: — Ждет, когда ты выпьешь.... Гоша добавил: — Бери, бери... Твоя карточка... Николай схватил карточку и, покрас­ нев до корней волос, спрятал в нагрудном кармане гимнастерки. Он с трудом опорожнил стакан, есть ничего не мог, слов для разговора не на­ ходил. Когда гости ушли, он первым до­ стал свою тетрадь, долго сидел над нею, но написал полстраницы: карандаш то и дело останавливался, и карточка Лины все заслоняла в памяти. Спать они улеглись на полу. Николай долго не мог заснуть. Да и Гоша тоже вер­ телся с боку на бок и вздыхал. Он заговорил первым: — Николай, от которого числа твоя карточка? Стахеев ответил: — О, так это еще новосибирская! По голосу Николай понял, что у Гоши тоже ость карточка и что надпись на ней сделана позднее, и решил молчать. А Журов ждал вопроса и поспешил ответить не столько сопернику, сколько самому себе:

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2