Сибирские огни, 1948, № 3

их правдивую индивидуализацию (про­ тив одной колодки!) Критическая прозорливость Белин- ского-реалиста сказалась не только в отрицании хваленых, но лишенных дарования авторитетов; с еще большей силой проявилось это качество критика в утверждении им подлинных художни­ ков, в пропаганде действительно та­ лантливых и передовых истинно народ­ ных русских писателей первой поло­ вины века. Классическим образцом такой крити­ ки Белинского является также одна из ранних его статей: «О русской повести и повестях Г. Гоголя» ( 1 8 3 5 ) . В тео­ ретическом введении к этой статье Б е ­ линский дал объяснение разделению поэзии на идеальную и реальную, р е ­ шительно объявлял себя сторонником реальной поэзии. Рассматривая весь путь русской повести до Гоголя (Мар- линский, Одоевский, Погодин, Поле­ вой, Павлов), Белинский приходит к выводу, что только повести Гоголя удовлетворяют необходимым условиям художественности, которые совпадают с понятием реализма. Критик дает глубо­ кое определение характера и пафоса творчества Гоголя: «Отличительный ха­ рактер повестей Г. Гоголя составляют — простота вымысла, народность, со­ вершенная истина жизни, оригиналь­ ность и комическое одушевление, все­ гда побеждаемое глубоким чувством грусти и уныния. Причина всех этих качеств заключается в одном источни­ ке: Г. Гоголь — поэт, поэт жизни дей­ ствительной! (ПСС, II, 2 1 2 —2 1 3 ) . Здесь же Белинский впервые блестя­ ще сформулировал самое понятие «ти­ пического», которое в дальнейшем ста­ нет краеугольным камнем его концеп­ ции реализма. Приведем эту мысль полностью: «У истинного таланта, — пишет Белинский, — каждое лицо — тип, и каждый тип, для читателя, есть знакомый незнакомец. Не говорите: вот человек с огромной душой, с пылкими страстями, с обширным умом, с ограни­ ченным рассудком, который до такого бешенства любит свою жену, что готов удавить ее руками при малейшем по­ дозрении в неверности — скажите про­ ще и короче: вот Отелло! Не говорите: вот человек, который глубоко понима­ ет назначение человека и цель жизни, который стремится делать добро, но, лишенный энергии души, не может сделать ни одного доброго дела и стра­ дает от сознания своего бессилия — скажите: вот Гамлет! Не говорите: вот чиновник, который подл по убеждению, зловреден благонамеренно, преступен добросовестно — скажите: вот Фамусов! Не говорите: вот человек, который под­ личает из выгод, подличает бескорыст­ но, по одному влечению души — ска­ жите: вот Молчалин! Не говорите: вот человек, который во всю жизнь не ви­ дел ни одной человеческой мысли, ни одного человеческого чувства, который во всю жизнь не знал, что у человека есть страдания и горести, кроме холода, бессоницы, клопов, блох, голода и жажды, есть восторги и радости, кроме спокойного сна, сытного стола, цветоч­ ного чаю, что и в жизни человека быва­ ют случаи поважнее съеденной дыни, что у него есть занятия и обязанности, кроме ежедневного осмотра своих сун­ дуков, амбаров и хлевов, есть често­ любие, выше уверенности, что он пер­ вая персона в каком-нибудь захолустье, о, не тратьте так много фраз, так мно­ го слов —• скажите просто: вот Иван Иванович Перерепенко, или вот Иван Никифорович Довгочхун! И поверьте, вас скорее поймут все. В самом деле, Онегин, Ленский, Татьяна, Зарецкий, Репетилов, Хлестова, Треуховский, Пла­ тон Михайлович Горич, княжна Мими, Пульхерия Ивановна, Афанасий Ива­ нович, Шиллер, Пискарев, Пирогов — разве все эти собственные имена теперь уже не нарицательные? И, боже мой! Как много смысла заключает в себе каждое из них! Это повесть, ро ­ ман, история, поэма, драма, многотом­ ная книга, короче: целый мир в одном, только в одном слове!» (ПСС, II, 2 2 5). Много более столетия отделяет нас от времени написания этих строк, но кто может сказать, что замечательный кри ­ тик неправильно оценил творчество своего великого современника?! IV Последний период московской жи з­ ни Белинского связан с мучительными поисками и выработкой нового фило­ софского миросозерцания, которое бы наиболее полно соответствовало насущ­ ным задачам времени. Великий кри­ тик в эти годы ( 1 8 3 6 — 1 8 3 9 ) нахо­ дился на распутье. Дружба с Бакуни­ ным и пребывание в его поместье Пре- мухине, знакомство г идеями Фихте, статьями Чаадаева и работами Гегеля вызвали у Белинского огромную умст­ венную работу. Обладая широкими ду­ ховными запросами и интересами, Б е ­ линский к решению волновавших его проблем всегда приходил самостоятель­ но, проявляя при этом исключительную силу и оригинальность мышления. Истинный демократизм, высокое па­ триотическое чувство и революционный пафос, которым всегда верен был кри­ тик, резко отличали его от тех, кто склонен был безропотно итти на загра­ ничную выучку. «Живя в Пятигорске, — пишет Б е ­ линский Бакунину,—я перечел множест­ во романов и между ними несколько Куперовых, из которых вполне понял стихи северо-американских обществ: моя застоявшаяся, сгустившаяся от ти ­ ны и паутины, но еще не охладевшая кровь кипела от негодования на это