Сибирские огни, 1948, № 2

когда ее отец пошел по волчьей тропе и стал самым худым оленеводам в тундре, от которого даже в о л е н отвернулись ? Мо­ жет лн теперь Марянка стать его неве­ стой? Он хотел об этом спросить бачку Ивановича, но не решался. Бачка у взгорья задержал лыжников и еще раз предупредил, какой порядок соблю­ дать при нападении, а главное не стре­ лять без команды. Комиссар Коптев не вмешивался в распоряжение бачки Ивано­ вича, он приглядывался. Ему нравился мужественный бачка, перенесший лише­ ния, человек большого жизненного опыта. Партизаны залегли в тундре, запрята­ лись за сугробами, за кочками. Их белые кухлянки не отличишь от снега, они слов­ но схоронились иод ним. Бесцветная из­ морозь спустилась над тундрой. Ничто не выдавало затаившихся лыжников. Аяма .лежал «месте с Ашоем и передавал по цепи распоряжение бачки Ивановича. Люди поджидали обоз. Его надо подпу­ стить совсем близко, а затем нагрянуть так неожиданно, чтобы каюры и охрана не смогли опомниться. Аяма морщился от холода и тер меховой рукавицей кожу на скулах. В коротких промежутках он при­ слушивался, но стучат ли копыта оленей. Лыжники притихли. Где-то вдали под полозьями нарт заскрипел снег, раздались возгласы каюров, и обоз стал переваливать взгорье. Аяма затаил дыхание. Глаз у не­ го острый, он насчитал много, упряжек и около сорока лыжников охраны. Это был, очевидно', карательный отряд желтолицего Сагу. Антон нетерпеливо задвигал ногами. Бачка Иванович передал по цепи: — Не стрелять, слушать мою команду!.. Обоз двигался не спеша. Вот (уже с депыо партизан поравнялись первые уп­ ряжки оленей. Антон приставил ладопи рук ко рту и 'издал резкий писк болотро- го куличка. Пятьдесят лыжников подня­ лись, как привидение. Шарахщулся в сто­ рону передний олень. Партизаны отрезали путь обозу, прижали его к хребту. Никто из охраны желтолицых не успел сдернуть с плеча ружья и изготовиться, как лыж­ ники открыли стрельбу. Послышались крики, стоны, олени метались, как одуре­ лые. Обоз расстроился. Каюры были пере­ пуганы. Им показалось, что на них сва­ лилась с гор «нечистая сила». Занятые упряжками, они не оказали сопротивления. Но карательный отряд желтолицых уже залег в сугробах и отстреливался. Вырва­ лись из обоза две упряжки и вихрем по­ неслись в тундру. Кто-то из партизан бросился за ними, но бачка-командир закричал: — Назад... назад!.. Ура!.. Бей желто­ лицых карателей!.. Надо было смять и опрокинуть кара­ тельный отряд желтолицых, окружить обоз. Бачка шел во весь рост с поднятой винтовкой. За ним устремились партиза­ ны. Они налетели на желтолицых. Произо­ шла короткая свалка. В ней слышно было только кряканье партизан и удары при­ кладов. Стрельба прекратилась. Двое схва­ тились врукопашную, вышли на поединок, а потом один сильный свалил своего про­ тивника, подмял и прикончил. Так закон­ чился этот необычный бой. Партизаны захватили обоз, бачка- командир приказал проверить, нет ли ору- жия у каюров и заворачивать упряжки обратно. Люди еще не успели выполнить приказ, оглядеть все нарты, как раздался выст­ рел. Пуля просвистела одиноко в затишье после боя в тундре. Она была направлена в командира затаившимся врагом. Бачка как бы споткнулся и медленно стал оседать на снег. Послышался чей-то испуганный крик: — Бачку!.. Бачку ранило!.. К бачке Ивановичу подбежал комиссар Коптев. Командир уже стоял, опустив­ шись на колени, а на белом мехе кухлян­ ки разрасталось все шире красное пятно. Аяма не слышал ни выстрела, ни пани­ ческого крика, его зоркий глаз уловил только вспыхнувший дымок на третьей нарте и затаившегося за тюками пушнины кагора. Он налетел так стремительно и с такой силой ударил ружьем, как палкой по рукам врага, что тот сразу скатился па снег и завыл. К Аяме подоспел Анюй и другие партизаны. Каюра скрутили и отобрали американский винчестер. Обезо­ руженный, он лежал лицом вниз подла нарты и тяжело дышал. Аяма перевернул его и отпрянул. На снегу валялся скру­ ченный князец Эмауе. — Жадный волк!.. Это ты послал пу­ лю в нашего бачку?.. — и Аяма со зло­ бой ткнул ногой князца в бок. Потом ему стало противне смотреть на жалкого, под­ кравшегося после открытого боя врага, и он отвернулся. «Хуже волка!..» — поду­ мал Аяма и плюнул. Партизаны обшарили все нарты, осмот­ рели убитых и раненых, но нигде не наш­ ли желтолицего Сагу. Очевидно, спасая свою шкуру, он удрал на двух упряжках в момент самого горячего боя, оставив своих карателей и награбленную пушнину.