Сибирские огни, 1948, № 2

Когда Аяма мечтал о боевых подвигах я ждал, когда же его возьмут на серьез­ ное большое дело, банка-начальник Кре­ нов возвращался с ночной операции. Он бодро шагал к себе в юрту. В долине ле­ жал туман, держался мороз. Крепов шел и думал, что боеприпасов становится все меньше и меньше. Порох таял, как дым, недоставало свинца. Самое большее от­ ряд может продержаться неделю, две, а там хоть бросай ружья. «Что может от­ ряд сделать с голыми руками? Стать до­ бычей врага!..» Крепов все чаще и чаще задумывался над рассказом Вапака о лю­ дях с Красной Звездой. Через Вапака Кре­ нов знал, что в отряде войск ВЧК про­ водником Ичалов. С ним вместе командир Повелец чертил план похода до Пенжин- ской губы. Да и Ичалов говорил Вапаку, по-приятельски, что люди с Красной Звез­ дой держат направление на Пенжинскую губу. Все это Валак поведал Крепову в ту ночь, когда'командир приезжал к нему в юрту. Если это так, то партизанский от­ ряд не только установит связь с людьми Красной Звезды, но может начать и со­ вместные объединенные действия. Самое же главное — у отряда Красной Армии Кренов решил раздобыть боеприпасы. Петр Крепов откинул кожу, прикрывав­ шую вход в юрту. Его сразу обдало жа­ ром. Командира давно поджидал Ашой. Он захлопотал и засуетился, когда увидел своего бачку. Поставил чай, достал боль­ шой кусок мяса. Где Анюй брал чай, мя­ со, табак Крепов не знал, да и не спра­ шивал об этом. При командире Анюй чис­ лился кем-то вроде ординарца. Если бы не Анюй, Крепов бы всегда оставался го­ лодным и в холодной юрте. Анюй крепко любил своего бачку, большого лоце Петра Ивановича. Он же и охранял его от не­ прошенных посетителей. Крепов с наслаж­ дением пил чай и грелся у очага. Про­ тирая запотевшие стекла очков, он спро­ сил Анюя: — Гм... доставили этого бегуна, сына Вапака? — Э-э, сам прикочевал и с оленями... Он тебя знает, бачка-начальниж... — охотно ответил Анюй. — Да, я встречал его с табуном в Пенжинской губе два года тому назад. Мальчишка бедовый, шустрый. Такой бу­ дет хорошим партизаном!.. Крепов умолк и задумался. Анюй, при­ гнувшись, чтобы не стукнуться головой о жердь, подпиравшую юрту, тихо собрал посуду, чайник. Он знал, когда командир думает, нельзя ему мешать. Но сегодня Ашою так хотелось рассказать о смерти * Вапака, что он не утерпел. Да и как мож­ но молчать, когда князец совсем обнаглел. Мало того, что он не отсрочил долг Ва­ паку, князец травил его собакой. Он уда­ рил Вапака палкой по спине и кричал: «Сдохни, партизан!.. Я проклинаю весь твой род!..». — Когда это кончится власть у княз­ ца? Он разорил наш род, ударил нашего родича Вапака, разве можно теперь тер­ петь?.. — негодовал Анюй. Крепов нетерпеливо задвигал ногами в торбазах. Надев очки, он вынул измятую и засаленную книжечку и что-то туда записал. Подняв голову, так, что стекла на глазах сверкнули от костра, Крепов терпеливо стал объяснять. — Слушай, Ашой, князец за все это ответит. Но мы его не можем пока тро­ гать. Ты же знаешь, что за его спиной стоят желтолицые. Если мы лишим вла­ сти князца, сюда придут желтолицые с большим отрядом и снова ее (восстановят. Мы не можем сейчас стать против боль­ шого отряда желтолицых. У нас нет ору­ жия, пороху, свинца. Пам надо скорой связаться с людьми Красной Звезды. Они нам помогут!.. Крепов поправил головешки в очаге и долго смотрел на клубившийся дым и на искры, которые поднимались кверху до самой кожи, прикрывавшей юрту. «Жал­ ко Вапака, — думал он, — погиб ни за что. За все это воздастся по заслугам князцу. Ну, надо действовать...». Вслух произнес: — Позови, Ашой, ко мне Аяму!.. Ашой ушел, а Крепов все еще не мог решить — кого же послать для связи с отрядом Красной Армии. Из взрослых пар­ тизан направлять опасно, попадутся в руки желтолицых, из стариков — не дой­ дут. До Пенжинской губы расстояние не маленькое. А что если испытать сына: Вапака? Аяма вошел тихо, робко. Он- все еще не мог совсем освоиться на новом месте и в новой для него обстановке. Здесь он встретил много знакомых оленеводов и па­ стухов. Его хвалили за победу над княв- цом. Но Аяма все еще не понимал, что ж он будет делать в партизанском отряде. Оленей он сдал в общий табун, значит их пасти не надо. Он был свободен и не знал, куда ему применить свою силу. Без дела он сидеть не мог. Да и как это можно в тундре сидеть без охоты, или пастьбы оленей? Ведь человек должен как-то питаться, доставать мясо, пуш­ нину.