Сибирские огни, 1948, № 2

него опустились руки. Рухнули все его светлые надежды. Не видать ему больше Маринки, своего табуна- оленей и приюта в своей юрте. Он остановил оленей, даль­ ше ехать было бесполезно. Свесив ноги с нарт, он долго сидел неподвижно. Горе свалилось на него- неожиданно, как лихая хворь. Куда ехать, где искать защиты и по­ мощи? Князев стал на его пути. Ему представился Эмауе в образе злого духа— Камаки. Аяма знал, что злой дух живет в горах. Когда дух затевает свои темные дела, то в тундру он спускается, как ве­ тер. Покойный Ванак часто подходил к высоким горам или высокой скале и ру­ гал злого духа, чтобы он слышал жало­ бы бедного оленевода. Аяма, как и его покойный отец, решил покричать злому Камаке. Слишком много наслал он разных бед и несчастий на одного Аяму. Так же может и совсем пропасть человек в тунд­ ре. А если пропадет человек с оленями, то от кого же тогда злой дух будет полу­ чать жертвоприношение? Нет, так не го­ дится. Нельзя столько несчастий сразу насылать на одного человека. Аяма подошел к высокой сопке, верши­ на которой была скрыта в тумане, и за­ кричал изо всех сил: — Эй, злой дух — Камака, ты послал мне большое горе! Ты отнял у меня оле­ ней — это одна беда. Взял душу моего отца и отправил в далекое стойбище пред­ ков — это уже вторая беда. Лишил меня невесты, красивой Марянки — это уже третья беда. Теперь Аяма не имеет своей юрты — это уже четвертая беда. Смотри, у меня скоро нехватит пальцев на руках, чтобы считать все горе. Ведь тебе бед­ ный Аяма не будет приносить жертву и мазать кровью твои жирные толстые гу­ бы. Откуда Аяма возьмет кровь, когда у него нет олешек, когда его ружье не бу­ дет стрелять зверя? Э-э, большую ошибку ты дал, злой дух!.. Аяма кричал до хрипоты в горле. Да­ лекое эхо разносило его жалобу в ущелье, на хребет и макушку сопки. Голые скалы словно перекликались между собой. По­ том Аяма смолк и поник. Так он стоял долго, в ожидания ответа на свою жало­ бу. Маленькие, легкие снежинки кружи­ лись в воздухе и падали на шерсть кух­ лянки. Ветер свежел и тихо раскачивал верхушки деревьев, отяжелевших от снега. Вдруг Аяма с беспокойством оглянулся по направлению к сопке. Оттуда послы­ шался шорох и скрип снега. Кто-то шел к нему. Аяма так растерялся, что хотел сейчас же прыгнуть в нарту и ускакать на оленях, чтобы не встречаться в такой час с человеком. Нехорошо, если его жа­ лобу злому духу подслушал другой. Но че­ ловек был уже близко, и Аяма не решил­ ся показать себя трусом. Незнакомец шел на лыжах, не торо­ пясь, спокойно, опираясь на две бам­ буковые палки. «Какой же это чудак ходит с палками на лыжах. Ведь так нельзя ни одного зверя застрелить!»— подумал Аяма. Человек приближался, за плечами у него висело ружье. Маленький, щупленький, в потертой кухлянке и рваных торбазах, в шап­ ке, которая состояла из каких-то ло­ скутьев меха, он всей своей фигурой на­ поминал птицу из болотных куличков. Аяма чуть не подпрыгнул от радости. Он опознал своего родича Анюя. Как это Аяма забыл об Ашое? Ведь недавно о нем говорил отец. Теперь после смерти Ва- пака Анюй остался самым старшим в их роде малого Тахты. Кто как не он дол­ жен помочь Аяме в беде? Он поможет, ведь у Анюя есть олени, а пасет их он уже не в табуне княвца. Анюй остановился у нарт и тяжело опустился на них. Он очень устал. —1Какая злая пурга тебя носит но тундре? — взглянув на Аяму, сказал Анюй. — Я шел но твоим следам, потом сбился. Слушал твою жалобу, но ты не все сказал. Ты не сказал, что злой дух разорил наш род Тахты. После смерти Ва- лака у нас не стало больше старшего ро­ дича. Понял, Аяма? В нашем роде нет больше кочующего оленевода со своим та­ буном. Остались одни пастухи без оленей. Они все ушли в партизаны к большому лоце Петра-та Ивановичу... Анюй качнул головой, вынул трубку, высек кресалом огонь и закурил. Посве­ жевший ветер подхватил клубы дыма, запах гари ударил в нос Аямы. Он стоял молча и не хотел жаловаться Ашою на свое горе. Зачем, когда ему все было из­ вестно. — Э-э, Аяма, ты очень молод, — за­ говорил снова Анюй. — Ты многого не знаешь. Нет в тундре злого духа, а есть злой князец. Он увел наших олешек, а нас заставил пасти свои табуны. От него стал беден наш род малый Тахты и те­ перь разорился. У нас нет родича и нет рода. Мы боремся против князца Эмауе за новый советский род и новый закон в тундре... Пойдем к нам в партизанский отряд... Сам большой лоце Петра-та Ива­ нович послал за тобой!