Сибирские огни, 1948, № 2

— Ну и край. Тут все какие-то гадо­ сти, фу... — Ты чего, Галя? — тревожно спро­ сила Лиза. — Не могу, товарищ сержант, не мо­ гу, меня сейчас вырвет, — застонала она в ответ. Межова села на опрокинутое ведро под грибком, долго отплевывалась... Лиза тор­ мошила ее. — Ла расскажи ты, в чем дело? — Фу... Прихожу я к речке, на то са­ мое место, где утром воду брала. Зачерп­ нула полное ведро, поставила его на бе­ рег, а сама в воду. Стою по колено, на­ пилась, голову намочила. Вода такая хо­ лодная, прозрачная, галька на дне... И вдруг вижу, у моих ног болтается какая- то длинная белая лента. Я ее цап сдуру, а она скользкая такая, противная. Броси­ ла я ее, смотрю, откуда она могла взять­ ся в речке. Сначала подумала, червяк ка­ кой, а потом... И что бы вы думали я увидела? Китайца мертвого, который ле­ жал между корягами. — Мертвый китаец? — переспросила Лиза, чувствуя, как мурашки поползли по спине, — что ты говоришь, откуда он мог там взяться? — Не знаю. Вы бы видели, у него весь живот распластан и кишки в воде. И белая лента, что я брала в руки... Бр-р-р! — Межова содрогнулась всем те­ лом и, с отвращением рассматривая свои руки, словно на них остались следы от прикосновения в внутренностям китайца, чуть не плача, сказала: — Подумать только. Китаец может быть неделю целую квасился в речке, а я эту воду пила. Ужас! — Ты и утром там же брала воду? ■— сама чувствуя подступившую к горлу тошноту, спросила Лиза. — Ну, конечно, но китайца не заме­ тила... Как я его не заметила? Не пойду я теперь на речку, ну ее к чертям. Воду из иее теперь мне и в рот не взять. Вы­ рою лучше колодец, а пить не стану. Я такая брезгливая. — Ты больше представляешься, чем на самом деле, — сказала Тамара, подходя к девушкам, — подумаешь, китаец... А из воронки, полной фрицев, тебе не при­ ходилось пить? — Приходилось, и может быть еще придется. Только это не значит, что я должна пить всякую гадость. — Маменькина дочка. Настоящие фрон­ товики так бы не рассуждали. — Дура ты, больше никто, — не вы­ держала Межова, — болтаешь такое, что уши вянут. — Перестаньте, девочки, — прервала Лиза начавшуюся перебранку, — машина идет... К перекрестку подкатил широкий, тя ­ жело нагруженный «студебеккер», волоча за собой концы неподвязашюго брезента. — Девушки-душечки, — закричал шо­ фер из кабинки, — выручайте, ради Хри­ ста, помираем... Лиза подошла к машине. — В чем дело? — Ведро потеряли, курносая, воды не­ чем набрать. Пить хочется до невозмож­ ности. Одолжите ведерко, если имеется, на одну минутку. — Это можно, — согласилась Лиза,— Галя, дай им ведро. — Упрут они его, черти, — воспроти­ вилась Межова. — Не бойтесь, мы дадим залог,— ска­ зал сидевший наверху молоденький бело­ брысый боец. — Ох, еще ты заговорил, — огрызну­ лась Межова, — сидел бы уж там. Знаем мы ваши залоги. Понаврете, а потом вед­ ро в руки и поминай, как звали. — На, кот, держи, старушка, — рас­ смеялся паренек и бросил за борт квад­ ратную жестяную банку. Банка тяжело шлепнулась на дорогу и, взметнув облач­ ко пушистой пыли, скатилась в кювет. Паренек спрыгнул следом за ней, поднял байку, присел на кюветный откос и, по­ ложив ее на колени, перочиниым ножом разрезал жестяной корпус. Вытаскивая в образовавшееся отверстие белые марлевые мешочки с японскими га­ летами, он складывал их прямо на траве и приговаривал: — Ешьте, пользуйтесь нашей добротой, вас ведь никто, бедняжек, не угостит та­ ким добром. — Ну, расхвастался, добряк. — сказа­ ла Межова с прежним недружелюбием к голосе, — чем это ты нас наделяешь? Да это твое добро и ржавого ведра не сто­ ит. — Извиняюсь, старушка, галеты пер­ вый сорт. Правда, малость недоеоленые, пу, да это не важно. Японцам проститель­ но — они в очках. Хочешь, угощу? Паренек разорвал последний мешочек, набрал полную горсть галет и запустил ими в Межову. А сам ловко выхватил из рук у ней ведро и стремглав пустился к речке. — Ах ты... белокурый! Вернешься »б- ратно, я тебе покажу, — засмеявшись, погрозила Межова ему вслед.