Сибирские огни, 1948, № 1

Мигашев выходит на улицу и чует ве­ сенние запахи. Правую щеку ласково при- ■тревает солнце. Светлее в распадках ста­ новится, звонче, настойчивее заговорили ^родниковые речки под снегом. Идут годы. В июньский зной 1925 года в улус, на нескольких подводах явились геологи. Ру ­ ководил ими уже немолодой, медлитель­ ный человек — Виктор Николаевич. А вот фамилия его в памяти старожилов не со­ хранилась. На людной сходке Виктор Николаевич ■обстоятельно рассказал, что нужно в улу­ се шахты закладывать, большие шахты — настоящие подземные города, что придет ■скоро в улус невиданная в этих местах ■огненная машина. — Врет, однако, — с сомнением качали ■толоза ми старики. — На работу замани­ вает. А вот молодежь легко и просто пове­ рила в мечту о подземном городе. Высту­ дил вперед Мигашев: — Надо показать уголь — я покажу,— заявил он. — Мигашев?! — обрадовался геолог.— Это хорошо. Мы о тебе слышали. Берем •тебя на работу. — На работу? Нет. А как же охота? Я покажу уголь, а потом — в тайгу. — Берите меня! — прерывает охотника чей-то возглас. К столу пробирается молодой парень •Иван Куртигешев — однофамилец купца. Д ед и отец Ивана родились и умерли в улусе Осиновском. Дед , охотник, умел безошибочно, на голос, угадать любую та ­ ежную птицу, читал замысловатую книгу звериных следов в тайге. Неплохим охот­ ником был отец. А вот в Иване смолоду заговорили другие голоса, иные ветры по­ звали его на родные просторы. «Дудку» у Елбани начали бить следую- нцеЙ весной, едва успели оттаять веселые рыжие горы. — Виктор Николаевич, — взволнованно ■говорил Иван на третий вечер, — почти три аршина угольный слой, а на звук не ■слышно, чтобы конец скоро. Сила какая! — Богат уголек! — задумчиво согла­ шался геолог, подкладывая в костер ку- -ски угля с острыми сизоватыми изломами. На пятый день в обед Иван Куртигешев кричал со дна «дудки»: — Виктор Николаевич, десять аршин! А когда на седьмой вечер рассекли угольный пласт на четырнадцать аршин, а конца ему все не было, Иван не мог си­ деть у костра. Он то уходил в частый мо­ лодой осинник, словно нарисованный на бледном полотне вечерней зорьки, то вновь возвращался к костру и почти со злостью глядел на геолога, не понимая, как тот может спокойно распивать чай, как вооб­ ще можно заниматься чем-то незначущим, когда под ногами открылось такое непо­ вторимое богатство. — Это сколько же печей можно нато­ пить цашим углем, сколько домов со­ греть?! Как только люди у костра уснули, ■Иван медленно втоптал окурок в землю, прихватил огарок свечи, обушок и, опу­ стив бадью в черную круглую «дудку», легко скользнул по пеньковому канату вниз. К утреннему чаю, когда туманы медлен­ но оседали в низинах, он вернулся пот­ ный, усталый, но с ясным сухим блеском в глазах. Геолог укоризненно покачал го­ ловой. — Да я же не мог спать! — снова за­ волновался Куртигешев и раскрыл ладонь. — Четвертями отмерил, вышло шестнад­ цать аршин! Это что же такое выходит, Виктор Николаевич?! Надо людей скли­ кать, пусть шахту закладывают! Геолог, не торопясь, наломал сушника и бросил его в костер. — Это не наше дело, Иван. Мы развед­ чики. За нами, в свое время, придут строи­ тели, за строителями шахтеры. А мы с тобой пойдем дальше, на новые земли. Как-то по пути на охоту к разведчикам зашел Мигашев. Посидел, покурил и, словно невзначай, рассказал, что уголь есть еще и за водоразделом, в пади Чер­ ная Тайжина, что в улус вчера только явилась большая группа рабочих и сразу же слух прошел — будут закладывать первую шахту. — Шахту! — перебил Куртигашев. — Уже будут закладывать шахту? — Что ж тут удивительного? — сказал геолог. — Для этого мы и работаем. Но Куртигашев вдруг замолчал. Целый день его одолевало смутное беспокойство, а на утро он вдруг собрал инструмент и, попрощавшись с геологом, ушел в Осин­ ники. 3 Год 1929. Опять зима. Морозное утро. Низкое солнце, задернутое туманом, по­ хоже на кружочек промасленного перга­ мента. В самой широкой части осиновской пади курятся дымками свежерубленые много­ оконные бараки. А по дороге растянулся огромный обоз в тридцать пароконных подвод. От лошадей поднимается пар. На санях — плетеные короба, в коробах — уголь. В бараке тепло, накурено. Три десятка людей, одетых по-дорожному, внимательно слушают взволнованную окающую речь Андрея Аксенова — начальника рудника, человека немолодого, высокого, с малень­ кими близорукими глазами. — Имейте в виду, товарищи, — говорит Аксенов, — вам представлена большая честь. Вы повезете первую тысячу пудов нашего осиновского угля на коксование в Кемерово. Путь нелегок. Но вы не только возчики, вы — представители самого мо­ лодого в Кузбассе рудника. В 1929 году Осинники были самым юж­ ным форпостом молодой советской инду­ стрии в Кузбассе. К тому времени уже три года уголь здесь добывали мелкими разведочными уклонами и штольнями. Но уголь этот пока девать было некуда — не успели построить ни грунтовых, ни же­ лезных дорог, которые бы связывали руд-