Сибирские огни, 1948, № 1

чем дело, он пробурчал себе под нос, что на этом месте, по его убеждению, долж­ на находиться старая тропа. — Придется, однако, искать ночлег. Погода будет плохой, — серьезно пре­ дупредил он. Тропу мы стали искать оба, но кругом все так заросло травой, что никаких сле­ дов — ни старых, ни новых — не было ВИДНО . Иналов сделал два круга, отходя то вправо, то влево, и каким-то чудом напал на еле приметную маленькую выбоину. Тут когда-то была старая охотничья тро­ па, Она приводила к шалашу, где на пе­ реходах останавливались и ночлеговали охотники. Вот почему ее с таким упор­ ством искал Ичало®. Пройдя около пяти­ сот метров, мы скоро наткнулись на не­ большой одинокий шалаш, похожий на юрту. Он состоял из воткнутых в землю по кругу нескольких жердей, верхними кон­ цами переплетающихся в виде купола. Вверху была сделана небольшая дыра для дымохода, посредине место для очага. Снаружи шалаш был покрыт травой, корьем и тростником. Пчалов, осмотрев шалаш, предложил нарезать травы и ветвей и сделать проч­ ную, толстую крышу. Он ее обтянул не­ сколько раз лозовыми скрученными жгу­ тами, чтобы трава и ветви прилегли плот­ ней. Когда крыша была обновлена, Ичалов с удовлетворением отметил: — Аха, теперь все шибко хорошо!.. Предугадывая дурную ночь, ов совето­ вал как можно больше заготовить дров. Уже стемнело, и я, натыкаясь на кусты, ломая хворост и собирая наощупь валеж­ ник, заготовил много топлива, потом наре­ зал травы для подстилок Ичалов разжег востер внутри шалаша. Бледный свет озарил небольшое логово, но> сразу стало так дымно и темно, что мы еле-еле видели друг друга, несмотря на то, что сидели рядом. Ичалов сосредоточенно и молчаливо во­ зился с котелками и дичью, которую мы настреляли днем. Леска сидела возле в ка­ честве заинтересованного наблюдателя, вся застыв. Я чувствовал большую усталость, ноги одеревянели, плечи ломило, голова отяжелела. Пригибаясь к земле от дыма, я незаметно заснул, свернувшись у кост­ ра, но скоро был разбужен. Костер уже горел ярким пламенем, в шалаше стало уютней и веселей, в котле варилась дичь. Мне предлагали ужинать. Я взял кусок утки и с наслаждением принялся есть. Но что за оказия? Утка пахла настоящей бараниной. Ничего не понимая, я решил, что эго мне кажется спросонья. В похлеб­ ке оказался лук и какие-то корни, на­ поминающие свеклу, листья с кислотой щавеля. Откуда это все? Что за неожи­ данное превращение? Я припомнил слова Ичалова о лекарст­ венных травах. Секрет для меня несколь­ ко раскрывался. Ичалов знал не только лечебные травы, но и такие, которые можно употреблять в пищу. Наш ужин состоял не только из утки, но и из трав — баранника, сараны, из стеблей кипрея и листьев так называе­ мой кислой розы. Баранник имеет резкий запах баранины. Даже когда эту траву кладут в уху, она начинает отдавать ба­ раниной. Дикие лилии саранки, кругляика и ов­ сянка имели прекрасные луковицы. Они шли в пищу. На вкус вареные саранки приятны и немного сладковаты. Их мож­ но поджаривать с салом как картофель. Ичалов умел приготовить из диких трав вкусный ужин. Я подумал, что такой че­ ловек нигде не пропадет. Все больше я присматривался к нему. Укладываясь на ночлег, мы долго разго­ варивали, пока нас не одолел сон. Подле меня, свернувшись клубком, легла Леска, уставшая от дневной беготни. Мы тотчас крепко заснули. Среди нота нас неожиданно разбудил шум, поднятый Леской. Она неистово лаяла и грозно рычала, металась и рва­ лась, словно кто-то бегал вокруг шалаша и нарочно дразнил ее. В шалаше было темно. Костер потух. Я схватил ружье, щелкнул затвором и взвел курок. Тотчас в темноте я услышал голос Ичалова. — Стрелять, однако, не надо. Шибко плохо будет!.. Вол® ходит, плохой зверь!.. Он поспешно высекал стальным огнивом искры. Они та вспыхивали, взлетая, то гасли. Наконец, загорелся трут. Тогда Ичалов взял пучок заготовленной сухой травы и стал дуть, приложив к ней горя­ щий. трут, пока не вспыхнуло пламя. Ко­ стер снова разгорелся, затрещали дрова, свет -озарил убогий шалаш. Я видел заспанное, но спокойное лицо Ичалова. Его как-будто ничто не волно­ вало. — Плохой зверь, ночыо покоя челове­ ку -от него нет... — досадливо качал он головой. И принялся объяснять, почему ночыо нельзя стрелять в зверя. Ночью в волка трудно попасть, промажешь, а он от выстрела становится нахальным и злым. Единственное спасение от волков — это костер. Огня зверь боится. Когда костер ярко разгорелся, Ичалов взял две головешки и вылез из шалаша. Я последовал за ним. В нескольких шагах