Сибирские огни, 1948, № 1

•— Вам не понравился Кутень-Булук? — спросила она. — И понравился, и не понравился — see сразу. — Чем понравился? — Тем, что он — вода. — Чем же не понравился? — Зарылся в землю и совсем не вы ­ ходит из берегов. Если бы он каждую весну заливал всю Овечью степь... 5,' *:* — Нужен дождь! С этого начинались дни, этим и кон­ чались. Снег сошел в марте, а был уже май, и за вое это время только един раз пробрызнул дождь, но Овечья степь не­ сказанно обрадовалась и ему, маленько­ му: зазеленела трава, раскрылись цветы, запели птицы. Степан Прокофьевич убе­ дился, что землю обвиняют напрасно, она будет родить и траву, и хлеб — пере­ падали бы дожди. Но стаяла жара, дули суховеи — и стань завяла, примолкла. Дед, служивший сторожем при конторе, к своим воздыха­ ниям: «Дожжычка бы, дожжычка...» при­ бавил: «Однако не будет, по костям чую — н© будет, не ломят «кости». Потом решит, льни встал, торжественно прошел ■в кабинет к Лепехе, сделал глубокий по­ ясной поклон: 1— Степан Прокофьевич, отпусти меня на покой! — Что так? — Не в мои годы цыганить. Теперь и цыгзны на одном м.есте сидят. — Тебя никто не заставляет цыга­ нить. Сиди. — Как. не заставляют?.. В прошлом году в какой губернии зимовали? В чу­ жой. Нынче — в чужой. И снова будем в чужой. — Откуда ты взял, что и будем в чу­ жой? — Сам вижу, к этому дело клонится, к этому. — Клонится только... Не склонилось ведь. Да мы и не дадим. Не дадим, ведь, а? — Лепеха взял -старика за руку, по­ жал ее крепконкрепко. — Вот что —• жди и будь спокоен — больше в чужую губернию не поедешь. — Да ну?! —• удивился старик. — Как это? — Мы нынче по-другому: не скот — туда, а корм — сюда. — Ладно, поверю. II дед, повернв сам, начал и друшм внушать — больше не поедем. Постоян­ но внушал и Лепеха: если год будет не хуже прошлого — половину кормов щ и .. накосят дома, а другую, заготовленную на стороне, перевезут в совхоз. Он не допустит гибельного для скота и мучительного для людей перекочевья. И в с е й силами до­ бывал, ремонтировал машины. А с юга все дул и дул сухой бездожд- ный ветер. Тот год бъи самым засушли­ вым, какой помнят в Хакассии. Наконец, стало ясно, что в Овечьей степи косить нечего, весь горл надо готовить на сто­ роне. Тем же решительным торжественным шагом, с тем же глубоким поклоном к Степану Прокофьевичу снова пришел ста- рик-сторо®. — Я тебе говорил и еще повторяю — больше в чужую губернию не поедешь,— уже резковато сказал директор. Е нему каждый день несли и несли заявления об уходе, отпускать людей он не мог, при­ ходилось уговаривать, иных, упрямых — очень долго, а ему было так некогда! — А я не с тем, — старик ласково- радостно усмехнулся: то, с чем пришел он, было приятно и ему, обрадует и ди­ ректора. — Я сказать, если надо будет— отойду.' Пето, ведь, нескладно получается. Один — не поеду, другой — не поеду, все — не поеду. А овечки-то, наоборот: бэ-э... гони нас туда, есть хотим. Кто их погонит? Один директор? — Дедушка строго оглядел других посетителей и за­ кончил свою речь. — Так и знай, това­ рищ Лепеха, я — поеду, куда дело — туда и я! — Вот это настоящий разговор. — Лепеха встал, взял деда за обе руки, тряхнул их. — Люблю таких! Н нотам за день несколько pas вспо­ минал его, рассказывал другим, вечером дома рассказал жене. — Невелика спица в нашей колесни­ це — сторож, а как обрадовал. — А я думаю, надо понять и тех, — сказала Нина Ивановна, села на диван, кивнула мужу: садись! — и когда он сел, продолжала. — Давно мы с тобой так не сиживали. Надо понять... — Кого? — Которым надоело здесь. Давно ли мы приехали, а иной раз так и убежала бы. Пешком бы сотню верст прошла, только бы послушать соловья, кукушку, посидеть под деревом. Посидеть иод тем, под нашим тополем. Недавно во сие его видела. Я будто маленькая, сижу под ним. А он лопочет-лопочет листьями. И так хорошо мне. Жалко стало, что про­ снулась, Жив ли он? Нина Ивановна поглядела на мужа, который над чем-то задумался, и умолк­ л а , Может быть, ему неприятна ее бол- ч ! » ш ;