Сибирские огни, 1948, № 1

и трепетать весь. И к тому времени, ког­ да стало нужно прощаться, оказал все и за Cieny и за Пину. 05а были согласны, ню прощаться им пе следует. В далекую МТС они уехали вместе. Снова прошли годы. Из рядового трак­ ториста Степан Прокофьевич стал видным работником по совхозам, а Нина Иванов­ на — руководительницей по дошкольному воспитанию. За эго время им довелось поработать во .многих местах: в Крыму, та Украине, под Вологдой, в Западной Сибири. Их дом окружали то виноградни­ ки и кипарисы, то вишни и яблони, то пихты и ели, то березы, по любимцами везде были тополи. Они часто вспоминали вюлыгый тополь своего детства: «Жив ли? Помнишь ли нас? Доволен ли нами?» и мечтали: «Дадут отпуск — съездим, про­ ведаем его». В конце войны Степан Прокофьевич ношучил назначение в Хакассию, дирек­ тором большого совхоза. Назначили туда и Пипу Ивановну в детский сад. Приехали они в середине апреля. Это был не пер­ вый переезд, а у Степана. Прокофьевича создалась привычка, сгушгв на новое ме­ сто, внимательно, не торопясь, оглядеть его, затем повернуться к жене и спро­ сить: — Пу, как? — Славно, — обычно отвечала Пипа Ивановна. По 'гут Стоная Прокофьевич изменил этой своей привычке. Оп огляделся быст­ ро, исподлобья, сказал жене: «Я скоро вернусь» и прямо из машины пошел в контору. Ждать, что и здесь, после Куба­ ни, Крыма, Украины, жена ответит ему: «Славно» — был» инка в нельзя. Кругом одинаково пустая, уныло бурая, точно опаленная пожаром степь. Дул сильный ветер, кружились лохматые,, пыльные вихри. Небо было мутно, мелко, солнце тускло, как мертвый кружок, вырезанный из грязной желтой бумаги. Когда вихри налетали на построй,ки, с крыш густо сыпалась дрань. Многие из построек бы­ ли раскрыты нациста', а упавшая дрань связана пучками и сложена в общие гру­ ды с кизяком — ее обрекли в печку. Постройки стояли вразброд, фасадами в равные стороны, будто смертельно пере­ ссорились и отвернулись друг от друга. И все в преклонном возрасте, с покосивши­ мися крылечками, скрипучими дверями, облупленными наличниками. Топор, ру­ банок, малярная кисть давно но касались их. В конторе Степан Прокофьевич пробыл до позднего вечера. Вернувшись домой, он еле-еле пробрался в комнаты: вся прихожая была завалена чемоданами, кор­ зинами, мешками, узлами. Их как выгру­ зили из машины, так они и пролежали целый день. Ез всего была поставлена на место только кровать для дочурки. Девочка спала. Нина Ивановна в печаль­ ной задумчивости, ходила из одной пу­ стой комнаты в другую, от сета к окну. — Все примеряешься? — спросил ее Стеная Прокофьевич и упрекнул: — Долгонько... Дай что-нибудь перекусить! — Возьми сам, — сказала она, не останавливаясь. — Ты что, заболела? Расстроена чем-то? — А ты не расстроен, счастлив? — Пина, говори прямо, без загадок. He- люблю играть в прятки. — Степан Про­ кофьевич сел к столу, твердо поставил на него локти. — Я слушаю. Нина Ивановна села напротив мужа. •— Я тоже не люблю прятки. Скажи, в чем ты провинился? — Пока ни в чем не обвиняют. — Л за что тебя загнали в эту... в эту... в эту Овечыо смерть? — Степь, — поправил муж. — Смерть, — подчеркнула жена, — я не оговорилась. Я уверена, что бедным овечкам здесь не сладко. Почему тебя? За достоинства, за подвиги? — Может быть, что за достоинства. Совхоз неважный, послали исправлять. — - Значит, я смело могу глядеть в глаза людям, могу прямо держать голову? — Можешь смело и прямо. Почему тебе вдруг вздумалось, что я провинился и меня наказывают? Больше двадцати лет верила мне и .вдруг решила усум- ниться — почему? . — От таких прелестей нетрудно усум- нигься. — Нина Ивановна приоткрыла на миг окно, в дом ворвался дикий, хо­ лодный, пыльный вихрь, распахнул за- крытые- двери, зашумел, как дробью, по сбоям. — И это весной... А что будет осенью, зимой?.. — Говорят, что осень здесь хорошая. — Молчи, ничего не обещай! Лучше принять сразу все, самое худшее, чем огорчаться каждый день по капельке. Нина Ивановна решительно засучила рукава и начала готовить ужин. Степан Прокофьевич углубился в чтение совхоз­ ных отчетов. После ужина она занялась разборкой и .расстановкой вещей, он — снова отчетами. Он внимательно прочи­ тывал их год за годом, начиная с осно­ вания совхоза. Совхоз был неважный, с самого начала и до последнего дня страдал тяжелыми болезнями. Большая текучесть рабочей силы и частые смены руководящих ра­ ботников. Директора, к примеру, меня­ лись почти каждый год. Вечный недо­ статок кормов. Слитком малые посевы к